деятельности, ни воздержания, нет в них ни чистоты, ни правдивости, ни 
добронравия. Нет в мире истины, и нет у мира нравственных основ, — говорят они, 
— нет у него Владыки, он возник в результате союза двух начал, и причина этому 
— притяжение (желание), и ни что иное".18 
Те, кто убеждён, что всё существует благодаря притяжению двух принципов, 
забывают, что не может быть тяготения без причины, его порождающей, и что 
всякое тяготение прекратилось бы, как только бы исчезла эта причина. Они 
обманывают себя, следуя доктрине, в которую сами не могут всерьез поверить. Они 
соглашаются, что из ничего ничего не может возникнуть, и однако утверждают, что 
сила притяжения не порождается ничем и продолжает существовать без какой-либо 
причины. Эти люди провозглашают абсурдную двойственность, которой на самом деле 
нет, ибо если непреходящее Единое разделяется на две части, эти части не 
становятся двумя Единственными, но продолжают быть двумя половинками одного 
Единого. Один — число Единства, два — Разделения. Единое, разделившись надвое, 
перестает существовать как Одно, и ничего нового при этом не возникает. Если бы 
мир создавался так, как это представляют последователи дуализма, не могло бы 
возникнуть ничего, что не существовало бы тогда, когда еще ничего не 
существовало, поскольку действие и противодействие, если бы и существовали, 
были бы равны по силе, и не происходило бы никакого развития. Если бы Ормузд 
(принцип Добра) был равен в могуществе Ахриману (принципу Зла), всякое развитие 
прекратилось бы и мир от века оставался бы одним и тем же; но за Ормуздом и 
Ахриманом есть еще невидимое пламя, закон эволюции, и Ормузд всегда побеждает 
Ахримана данной ему силой добра. Парсы, поклоняясь огню, почитали невидимую 
силу Добра. Видимый огонь и видимое солнце символизировали для них эту 
невидимую силу и Духовное Солнце, и трудно найти в Природе символы более 
подходящие для того, чтобы представлять безграничную силу Добра и Света, 
которые в итоге полностью возобладают над темной силой Зла. 
Чем бы ни была эта сила Добра, ограниченное существо, каким является человек, 
не способно дать ей правильное название или описать её, поскольку она выше 
разумения смертных. Ее назвали "Богом", и в этом качестве она имеет "много лиц",
 поскольку, рассматривая её с разных точек зрения, мы видим разные её аспекты. 
Она — Первопричина, из которой возникает всё; она должна быть Абсолютным 
Сознанием, Мудростью и Силой, Любовью, Интеллектом и Жизнью, поскольку все эти 
свойства присущи её проявлениям и не могли возникнуть иначе, как от нее. Её 
назвали Пространством, поскольку всё существует в пространстве, но само 
пространство непостижимо для нас, хотя мы живем в нем и оно повсюду вокруг нас. 
Термин "пространство" не имеет никакого смысла, если не понимать под ним 
протяженности, протяженность — свойство Материи, но материя не может 
существовать без Движения, а движение материи вызывается Законом. Пространство, 
Материя и Движение в абсолютном ихсмысле непостижимы для нас, ибо человек, 
будучи относительным существом, может постичь только то, с чем вступает в 
отношения. Прикованный к форме, он может знать лишь то, существование чего 
связано с формой. Только когда его сознание вступит в область бесформенного и 
когда он перестанет быть человеком, может он надеяться суметь понять Абсолют, 
ибо станет "как один из богов". 
Абсолют, не зависящий от отношений и условий, есть исконная причина всех 
проявлений силы. Попытка описать его равносильна тому, чтобы пытаться описать 
нечто не имеющее свойств или нечто, о свойствах которого мы не можем составить 
себе никакого представления. Когда Гаутаму Будду попросили описать высший 
источник всего бытия, он промолчал, ибо те, кто достиг состояния, в котором 
можно воочию увидеть это, не имеют слов, чтобы описать то, что открылось им19, 
а те, кто не осознал, не смогут понять описание. Чтобы описать вещь, мы должны 
приписать ей некие понятные нам свойства, и тогда она перестает быть Абсолютом 
и становится относительным. Поэтому теологические споры о природе "Бога" 
бессмысленны, ибо у "Бога" нет природных свойств, напротив, Природа — его 
проявление. Если мы используем слово "Бог" в его правильном значении "Благо", 
тогда отрицать существование Бога абсурдно, это равносильно тому, чтобы 
отрицать свое собственное существование, ибо любое существование есть не что 
иное, как проявление Жизни, как "Благо". Заявлять о своем знании Бога столь же 
нелепо, ибо мы не можем знать то, чего не в силах вообразить. Бога могут знать 
лишь те, кто стоит выше теологических дискуссий; его можно узнать в духе, но 
нельзя описать научно, и баталии между так называемыми деистами и атеистами — 
не более чем спор о словах, у которых нет точных значений. Любой человек сам 
есть проявление Бога, и как характер одного человека отличается от характера 
другого, так и его представление о Боге отличается от представлений других; у 
каждого свой бог (идеал); только когда все люди обретут одни устремления, у 
всех них будет один Бог. 
Для того, кто не верит в силу Добра, эта сила не существует, и её существование 
нельзя ему доказать. Для того, кто ощущает присутствие Бога, Бог есть, и его 
нельзя в этом разубедить. Нельзя втолковать несведущему, что существует знание, 
пока он не приобщится к нему; тех, кто знает, нельзя разубедить разумными 
доводами, если только они не забудут то, что знают. Карикатуры на богов, 
которые разные церкви выдают за представления единственного подлинного Бога, — 
просто попытки описать то, что описать невозможно. Как у каждого человека есть 
свой собственный высший идеал (Бог), выражающий его устремления, так и у каждой 
церкви свои особый бог, который есть порождение и результат эволюции идеальных 
нужд того коллективного образования, которое именуется церковью. Все такие боги 
истинны для последователей данной церкви, поскольку они отвечают их 
потребностям, и если потребности церкви меняются, меняются и её боги: старые 
развенчиваются и их место занимают новые. Бог христиан иной, чем бог иудеев, а