ит в гости, где ей 
хорошо, то она принципиально сидит до конца, до последнего, пока ее не 
выставляют физически - потому что она точно знает, что в следующий раз ее не 
позовут. 
   У этого человека нет этического различения. Личная этика это набор правил 
поведения, которые отделены от самого поведения, что само по себе предполагает 
известный уровень осознания мира и самоосознания. Однако для нашего героя 
кантовский категорический императив, который заключается в том, что человек 
должен жить так, чтобы каждое его действие могло бы быть возведено в этическую 
норму, бессмыслен, потому что он не понимает, что такое этическая норма. Он 
по-своему очень творческий человек, поскольку для него каждое положение, в 
котором он оказывается, совершенно уникально, и поэтому для него понятия этики, 
которая предполагает некоторое единообразие, просто не существует. Он просто 
есть, он просто живет. И если у него при этом сильная Тома, то он в своей 
реальности существует очень устойчиво, и попытки переключить его на Лилит, 
сказав, например: "Посмотри на себя со стороны", - окажутся безуспешными. 
   Это, кстати, распространенный вариант манипуляции человеком с целью 
переключить его с Томы на Лилит: сказать ему: "Посмотри на себя со стороны". 
Если у вас у самого сильная Лилит, это фраза идет как гипнотическое внушение, и 
ваш партнер начинает смотреть на себя со стороны вашими глазами. Чаще всего это 
довольно неприглядное зрелище, и многие, а особенно дети, инстинктивно, но 
энергично этому сопротивляются. 
   Что еще характерно для варварского уровня проработки Томы? Когда этот 
человек что-то чувствует, он отождествляется с этим чувством и проецирует его 
на всю Вселенную. Если у него грустное настроение, он внутренне считает, что 
весь мир грустит. Если он сейчас переживает плохую погоду, он считает, что она 
будет всегда, а точнее, он так не считает, он так ощущает. Для этого уровня 
характерно употребление наркотиков или других средств, которые приводят 
человека в экстатическое состояние. Если он влюблен, то от объекта любви его 
никакими силами не оттащишь, разве что побоями, и то ненадолго. 
   При сильной Томе ему свойственно поведение, которое можно назвать "скользкая 
прилипала". Он умеет к вам прилипнуть, облепить вас со всех сторон какими-то 
неясными присосками - и все, вы уже в нем захлебываетесь. Но если вы ему не 
нравитесь, то он удивительно ловко умеет перестроить свои модальности и 
проскальзывает мимо вас так, что вы его зацепить никак не можете. 
   На варварском уровне проработки Лилит у человека есть очень узкий набор 
символов и шаблонов, по которым он все меряет. Например, у него могут быть два 
понятия в отношении окружающих людей: или ты хороший человек и мне друг, или ты 
плохой человек и мне враг. Все: вариации не допускаются, и он об этом и не 
размышляет. У него, таким образом, для всех знакомых и родственников есть ровно 
две клеточки. Иногда знакомый по непостижимым причинам из одной клетки 
переходит в другую, то есть из друга становится врагом или наоборот, 
автоматически меняя при этом знаки всех этических оценок. У этого человека, 
кстати говоря, этика примитивная, жесткая, грубая, но для него существенная, то 
есть он на нее ориентируется в своем поведении. 
   Ему свойственна грубая манипуляция через символы. Например, он хочет сделать 
для вас что-то хорошее. Но вы для него - символ. Он знает, что вы должны любить 
сладкое. И он приносит вам торт. Вы должны быть рады, никакого другого варианта 
поведения им для вас не предусмотрено. Он на вас и не смотрит, то есть не ждет 
обратной связи: у него в голове есть четкая картинка (скорее всего, взятая из 
популярного фильма): бабе - цветы, детям - мороженое - и тогда все в порядке. И 
по этой его схеме вы должны себя вести. Если же вы из нее выпадаете, он либо не 
станет с вами взаимодействовать, либо разместит вас в своей классификации людей 
в особую клетку, на которой написано: "Монстры". 
   У него нет никакой обратной связи, но это его нисколько не смущает. Например,
 ребенок (неважно, свой или чужой) для него может быть послушный и непослушный, 
ленивый и трудолюбивый, и эти слова для него - своего рода бирочки-наклеечки, 
ярлычки разных видов, причем проблемы, какой ярлык на кого наклеить, у него не 
возникает: он делает это мгновенно и достаточно произвольно. Однако раз 
наклеенные им ярлыки могут оказаться очень устойчивыми: один раз он его на вас 
наклеил, а вы потом всю жизнь не отмоетесь. 
   Здесь тоже возможен вариант наркомании, но это очень своеобразная наркомания 
- через символы. Всю энергетику, которая идет на этого человека, он 
трансформирует в свои абстрактные символы, и его наркотическое состояние 
заключается в том, что он ими играет, причем обычно это совершенно 
бессмысленные игры. Например, в известном романе Салтыкова-Щедрина описано, как 
Иудушка Головлев (который, по описанию автора, в очень большой степени человек 
Лилит) долгими часами предавался своему любимому занятию, которое заключалось в 
том, что он по карте делил Россию на одинаковые квадратики, и представлял себе, 
что все они ему принадлежат, и планировал засеять все эти квадратики картошкой, 
или чем-то еще, и высчитывал, сколько бы у него было прибыли каждый год, если 
бы она дала хороший урожай. 
   Для варварского уровня проработки сильной Томы характерна очень большая 
внушаемость и большие гипнотические способности. Этот человек, с одной стороны, 
легко внушается любой ситуацией, то есть он под нее инстинктивно подстраивается,
 но, в то же время, если он активен, то легко наведет на вас гипноз, возможно, 
очень нехитрыми, но достаточно эффективными способами. Он придет к вам и 
скажет: "Ты знаешь, мне не хочется жить!" И от одной этой фразы вам жить тоже 
не захочется, причем надолго. У него идет инстинктивная подстройка к вам по 
всем модальностям, о которых он не думает, но о которых я еще много буду вам 
рассказывать; а когда ему нужно, он дает такую же инстинктивную (и эффективную)