номенклатуре  абстрактных символов. 
   То же относится к эфирному телу и, как ни странно, к астральному. Казалось 
бы, эмоции - очень сущностные переживания, но на самом деле у многих людей они 
тоже воспринимаются по Лилит, то есть чисто символически. 
   Как это выглядит? У такого человека есть внутренний набор символов, которыми 
он обозначает свои психические состояния. "Я зол, ах, как я зол! Я рассержен! Я 
добр! Я доволен! Я недоволен! Я рад!" И весь этот спектр эмоций в его сознании 
это совершенно однозначные, четко определенные символы. И его эмоциональность 
для него самого совершенно не сущностна, она для него абстрактно-символична, и 
взаимодействуя с ним, это нужно хорошо понимать. 
   Обратимся теперь к сфере духа. Основоположники религии, проповедники, люди, 
которые стремятся к Богу и, так сказать, остальных к Нему призывают, обычно 
имеют очень сильно развитое атманическое тело, но воспринимают его и 
атманический план, как правило, под Томой. Когда к истинному святому приходит 
человек, святой видит его целиком, всю его жизнь от начала до конца, и психику, 
и душу. У таких людей обычно чрезвычайно богатые ощущения атманического плана, 
но эти ощущения с большим трудом переводятся в сколько-нибудь понятные на 
рациональном уровне символы. Вообще надо сказать, что внятного и хоть 
сколько-нибудь адекватного языка для описания атманического тела и плана в 
нашей культуре просто не существует, и создание такого языка - одна из задач, 
которую я поставил себе в качестве цели своих изысканий. 
   А есть люди, у которых восприятие атманического тела идет по Лилит. Таковы, 
например, ученые-этнографы и историки, которые, будучи атеистами, изучают 
религиозные верования и обряды. Есть в таком-то месте Африки такое-то племя, у 
него есть такой-то бог, у него такие-то функции, и ему так-то поклоняются. А в 
соседней деревне бог несколько другой, и поклоняются ему несколько иным образом,
 а различия состоят в том-то и том-то. В качестве основной символической 
системы для описания атманического тела и плана  здесь выступает язык 
соответствующей науки - этнографии, истории, культурологии. 
   Очень интересно, как деление на полушария проходит по ментальному телу. У 
каждого человека есть любимые образы и родные понятия и импликации (правила 
логического вывода), которые он воспринимает очень сущностно. Тогда он говорит 
очень лично: "Из этого обязательно следует вот это", - и чувствуется, что он 
переживает это следствие всем своим существом. А есть понятия и слова, которые 
от него сильно отделены, и он говорит о них совершенно абстрактно. 
   Вот что такое сильная Тома на ментальном теле? Одна моя знакомая, очень 
мистически настроенная женщина рассказывала своей подруге, как она во сне 
ездила к ней в гости (а это через всю Москву). А та  в ответ воскликнула: "Ах, 
так далеко!" Вот это - ментальная Тома. 
     
   Для Томы характерны тонкость, нюансы, подробности, для Лилит - ясность, 
схематичность, определенность, разделение себя и мира; для Томы - сущностность 
и вовлеченность, для Лилит - инструментальность, отделенность человека и 
объекта; для Томы - переживание, для Лилит - работа над чем-либо. Для Томы 
характерно обаяние, интуиция, богатство ассоциативных связей, для Лилит - 
логика, разум, умение комбинировать, рассуждать, по определенным правилам 
складывать мозаику. Человек Томы - это мистик, это очень лично, поэтически 
вовлеченное существо, человек Лилит - это ученый, безличный, объективный, 
определенный. 
   Это разделение очень характерно для отношения человека к сексуальным 
вопросам и сексуальным  переживаниям. Когда я был еще совсем молодой и все 
такое было запрещено, в интеллигентских кругах в виде перепечаток ходила 
популярная книга, перевод с английского, называлась она, кажется, "Сексуальное 
поведение в зрелом возрасте" Мастерса и Джонсон. И там подробно объяснялось, 
абсолютно в стиле Лилит, как надо себя вести, оказавшись рядом с женщиной, что 
должен делать мужчина, какие бывают типы женщин, как (буквально по 
секундомеру!) надо проводить прелюдию, но, самое главное, мужчины чрезвычайно 
порицались за то, что они никакого внимания не уделяют женскому оргазму. Гады! 
Там объяснялось, что мужчине это ничего не стоит, что для него получить оргазм 
- это раз плюнуть, никаких проблем, а, вот женщине это сложно, и мужчина должен 
специально над этим трудиться,  - такая в этой книге провозглашалась этика. В 
ней наблюдалось, в нашей терминологии, полное торжество Лилит и взгляд на 
женщину в сексе как на объект воздействия. 
    Этой осенью, то есть лет тридцать спустя, я смотрел цикл телепередач, 
который назывался "Про это". Одна из этих передач была посвящена женскому 
оргазму, и там фигурировала одна девушка, которая его никогда не испытывала, 
вторая, которая впервые в жизни его испытала лет через десять после начала 
половой жизни и, третья, которая его принципиально отрицала. Разные, в общем, 
были представлены варианты, и их заинтересованное обсуждение. Но что меня 
поразило, это единодушное мнение всех собравшихся женщин, какие гады мужчины. А 
в чем состоит их подлость? В том, что они все как один непременно стремятся, 
чтобы у женщины, с которой они соединяются, был оргазм. А это чрезвычайно с их 
стороны подло, потому что они по поводу каждого женского оргазма как бы ставят 
себе во внутреннем мире зарубку, и таким образом самоутверждаются, на материале 
женщин повышая свое самомнение. 
   Обратите внимание, что акцентировка на Лилит не изменилась: о Томе, то есть 
о сущностных переживаниях пары, речи как не было, так и нет. Однако чего 
женщина хочет? Не знаю, как все остальные, но те, которые выступали в передаче, 
не возражают, чтобы ими занимались, но они хотят, чтобы у мужчины тоже 
включалась Тома. Просто эта мысль была выражена, как это у нас в массовых 
телепередачах принято, по-хамски. Но общий-то смысл понятен: женщине нужно, 
чтобы мужч