сама по себе есть благо, и вне свободы не 
может быть добра: "Христианство утверждает свободу добра. Оно утверждает, что 
добро есть продукт свободы духа, и что только то добро, которое есть результат 
свободы духа, обладает истинной ценностью и является настоящим добром."47 
    Когда человек сам выбирает путь, он берёт ответственность за происходящее. 
Эта та серьёзность, о которой мы говорили в начале, и для которой не требуется 
даже стимула быть помощником Творцу. Человек одинок в своем выборе. Бог не 
помогает ему, не осуждает и не оправдывает его действие — такое видение 
приближает нас к свободе. Как говорит Бердяев, "свободен духом тот, кто 
перестал ощущать историю как внешне навязанную, а начал ощущать историю как 
внутреннее событие в духовной действительности, как свою собственную свободу.
"48 Правда, христианская свобода привела и к духовной децентрализации, 
автономии и разделению всех сфер культуры и общественной жизни. И ныне мы с 
трудом пытаемся воссоединить обратно раздробленные области жизни и массовой 
информации, науки и религии, будучи вынуждены искать то определение единого 
духовного центра, которое удовлетворяло бы всем этим сферам и возвышало бы над 
практической конкретикой субъективно переживаемого. Пока свобода мыслится и 
становится отрывом от Бога, это ведёт человека к истощению творческих сил и 
самоотрицанию.
    Идея непредопределимости будущего и свободы воли — кардинальные идеи 
мировоззрения Водолея. Христианский философ Боеций, живший в V веке, когда была 
ещё жива греческая логическая традиция обсуждения религиозных вопросов, 
совмещает божественное провидение с человеческой свободой в такой 
геометрической схеме. Провидение остаётся простым и неизменным, подобно 
неподвижному центру движущихся окружностей. Центр — свободная воля Бога, 
окружности — предопределённые судьбы созданным им вещей. Чем дальше человек 
удаляется от центра, тем больше он ощущает движение колеса фортуны, с 
необходимостью влекущего его за собой. Чем ближе человек к Богу, тем более он 
неизменен и свободен. Судьба не является препятствием свободе, ибо её можно 
преодолеть выходом из своего круга времени. И знание не мешает свободе. Когда 
мы видим, что солнце восходит, не это заставляет его восходить. Ничто не мешает 
человеку выбирать, хотя Бог знает, что он выберет.
    В чём же основа христианской свободы? — В водолейском понятии соборности, 
устремляющей душу человека выйти за пределы себя, размыкая границы его 
собственного предопредления. Поскольку в человеке живёт и действует множество 
свободных человеческих воль, постольку собственная судьба не имеет над ним силы.
 Архетип Овна сталкивает это множество воль между собой в войне всех против 
всех, разделяя даже членов семьи, о чем говорит воинствующее христианство 
(хранящий родовые связи Сатурн в Овне в падении). Но постольку, поскольку 
собственная воля становится всеобщей, эта война прекращается, становится 
близостью всех в единой предопределенной Провидением мысли — которую проявила 
для мира личная энергия тех, кто вышел за рамки своей обособленности и 
включился в мировое сражение. Так планета свободы Уран рвёт путы 
предопределения Сатурна. 
    В христианстве заложена водолейская тенденция к свободному объединению всех,
 что выявляют слова: "Кто не против вас, тот за вас", сказанные Христом 
апостолам, когда те засомневались в человеке, который не следовал за Христом, 
как его ученики, но исцелял его именем (Лука 9,50). Если не все христиане 
помнят их, то это лишь говорит об их внутренней несвободе.
    Психология творения реальности коллективна. На каком-то витке времени 
личность может обогнать общественную мысль, но ненадолго: по проложенному пути 
вслед за ней идут те, чей импульс души также устремлен к прогрессу — толкая 
идею вперёд и не давая возможности первому слишком воспользоваться обретенной 
властью. Издержками этого водолейского представления сегодня является как 
преувеличение роли гения, опережающего мыслью историю, так и преувеличение роли 
общества, по сравнению с которым потуги отдельного человека — лишь одна 
четырёхмиллиардная доля в общем прогрессе. Такой взгляд останавливает пассивную 
экспансию знака Рыб, но для христианского взгляда человек не должен быть ни 
единоличным царём мира, ни песчинкой в мировом океане. Недостатки и массовых 
устремлений православной России, и индивидуалистического пути католического 
Запада слишком хорошо известны. 
    В этом смысле католичество, ставящее больший акцент на личном и телесном, 
противопоставляется оторванному от земли  коллективистскому православию как 
Овен — Водолею. Обращает на себя внимание по-марсиански мужская ориентация 
католичества, канонизировавшего Деву Марию лишь в XX веке — в то время, как для 
православия образ Богородицы в повседневном обиходе был чуть ли не более важным,
 чем образ самого Христа. Православие более по-женски душевно. Овенский акцент 
на личном "я" как основе веры и тождества с божественным звучит в словах 
современного католического деятеля, монаха Т.Мертона:
    "Чем более дерево похоже на самого себя, тем более оно похоже на Него. Если 
оно пытается быть похожим на что-либо другое, чем по замыслу Бога оно никоим 
образом быть не должно, оно становится менее похожим на Него и менее способно 
славить Его."49
    При этом интересно, что название православия, напротив, отражает знак Овна 
(orthodoxeo — "праведнoe мнение", т.е. религия правды), а католичество, 
означающее "соборность", берет на знамя водолейскую идею объединения. Но чудо и 
всеобъемлимость христианской религии формирует одновременный психологический 
акцент на обоих архетипах: когда тот огненный толчок, который даёт кардинальный 
знак Овна, стабильный ветер Водолея поддерживает в состоянии ровного пламени. 
Для воюющего за личную правду Овна идеалом ос