увство, направленное на объект, и потому также является привязанностью. 
Нирвана — это прекращение деятельности сознания (растворение себя во всеобщем 
покое Нептуна). 
    В то же время буддизм, предполагая опору на себя, призывает вовсе не к 
потере, но к кристаллизации своей индивидуальности (Сатурна) среди изменчивого 
течения жизни и сознания: "Пусть мудрец усилием, серьёзностью, самоограничением 
и воздержанием сотворит остов, который нельзя сокрушить потоком." (Дхаммапада, 
II:25). Неимение этой сатурнианской, сущностной основы себя, неуспокоеннность 
мыслей и чувств ведёт к сомнениям, характерным для Рака — самого неуверенного в 
себе знака. И в буддизме сомнение недопустимо: "Ни хождение нагим, ни спутанные 
волосы, ни грязь, ни пост, ни лежание на сырой земле, ни пыль и слякоть не 
очистят смертного, не победившего сомнений." (Дхаммапада, X:141) Чувство 
относительности всего, возникающее в процессе познания при отказе от прежних 
воззрений, предстаёт как значимая преграда на пути.
    Для обуздания мысли и достижения внутреннего покоя буддизм использует 
практику медитации, которая ассоциируется с погружением в глубины созерцания 
Нептуна, который считается эзотерической планетой Рака (планетой его духовного 
роста). Но акцентируя проблему индивидуальности, буддизм не устремляет человека 
к тому, чтобы он терял себя до того, как он достигнет предела бесконечности — 
конечной истины нирваны (Урана и Нептуна). Подобно этому, в потоке изменчивой 
жизни человек никогда не перестаёт быть собой: напротив, он учится всё более 
быть собой, не обращая внимания на волны жизненных волнений.
    Кристаллизуя в людях стержень индивидуальности Сатурна и отвергая традиции 
Юпитера, буддизм обосновывает возможность освобождения человека собственными 
силами. Он провозглашает идею независимого от внешних сил развития личности. 
Путь хинаяны — это путь архата ("достигающего"), самостоятельно движущегося к 
цели духовного развития. Этот путь, однако, отрицает жизнь в семье и обществе:
    
"В мире из дружбы рождается забота,
Из семейной жизни возникает прах рассеяния.
Состояние освобождения от уз дома и дружбы —
Оно, и только оно является целью уединения."
    
    Это соотносимо с тем, что Сатурн усиливает влияние Урана (родственного ему 
по септенеру), но значительно ослабляет влияние Юпитера, планеты общества и 
счастья (в обители Сатурна Козероге Юпитер падает, и в системе астрологии он 
правит знаком Стрельца, противоположным Близнецам, и составляет оппозицию 
Меркурию). 
    
    И в хинаяне, и в махаяне нет надобности в том едином (юпитерианском) боге, 
которому бы поклонялось общество: он делает ставку на индививидуальный 
(сатурнианский) путь и в этом смысле близок нашему времени. "В небе нет пути; 
нет отшельника вне нас". (Дхаммапада, XVIII:254) Здесь также уместно вспомнить 
мифологический образ первых близнецов, спустившихся из мира богов на землю и 
основавших на ней свой собственный мир, нарушив запреты прежнего бытия.
    Изначально возникший как протестанское учение, буддизм всегда стремился к 
простоте юпитерианских церемоний: даже получившая впоследстии распространение 
"чайная церемония" была введена 28-м патриархом Бодхидхармой как антиритуал: 
домашнее обыденное действие в противовес традиционным общественным 
представлениям. 
    Также провозглашаемое буддизмом равенство людей — новая и антитрадиционная 
идея, в которой заключается его главный социальный шаг вперёд, трансформирующий 
общественное мировоззрение. В практике буддизма проявлено и равенство полов: 
есть будды-мужчины и будды-женщины (что также может напомнить архетип 
мифологических близнецов).
    В идее равенства: демократической идее знака Близнецов — стрежень этики 
буддизма. И если мы упустим её из виду, методы этой религии, порой нарочно 
абсурдные и отрицающие прежние достижения человечества (типа: ударил палкой — 
вызвал просветление) предстанут негуманными и регрессивными. Характер этой 
религии в принципе таков, что в ней невозможен иерарх, невозможно абсолютное 
послушание и подчинение — этим она очень близка современности. Ещё в VIII веке 
патриарх Линь-цзи требовал: "Убей Будду, убей патриархов". Это призыв к тому 
независимому взгляду на мир, к которому тяготел атеистический XX век и о 
котором Ницше с горечью и ужасом говорил: "Бог умер!". Настоящей внутренней 
свободы от всего, без какой-либо опоры и от всех опор, достичь нелегко, она 
страшит и побуждает вернуться к привычной защите бога-патриарха и его 
авторитетных помощников. Мировозрение буддизма ставит этому преграду, исполняя 
заповедь "не сотвори себе кумира" лучше, чем другие религии. 
    Возникший в Китае на основе махаяны чань- или дзен-буддизм исходит из 
положения: "Стань буддой, созерцая собственную природу". Интересно отметить, 
что любивший повторять "Познай самого себя" Сократ родился примерно в одно 
время с Буддой. Восприятие бытия зависит от субъекта, и это подспудно 
подразумевает, что бог присутствует в каждом человеке: душа (атман) 
отождествляется с высшим законом (брахманом). Но не наоборот: сказать, что 
поскольку бог есть в каждом, то он воспринимает и строит для себя свой мир так, 
как хочет, было бы ошибкой — по большому счету. 
    Такое провозглашение относительности и субъективности нашего восприятия, 
ныне характерное для технической интеллигенции, пытается найти опору в том же 
буддизме. Оно отражает абсолютиз