ведям, на долгую зиму впадающим в 
спячку (как ещё сравнительно недавно делали предки на нашей территории), и 
пробуждаться к жизни и любви. И радость, и страх просто необходимы нам как 
стимулы к преодолению суровых природных условий. Север не мыслит жизни без 
борьбы. И мы не можем полностью положиться на следование природе вещей, ибо в 
ней не заложено, скажем, существование многомиллионного города Ленинграда на 
60-й параллели Аляски. Требуются тысячи, десятки и даже сотни тысяч лет, чтобы 
природа гармонично приспособилась к экспансии человека. 
    Поэтому в наших условиях расслабленность даоса легко обернется ленью, 
возвышенность — снобизмом, а недеяние — бездействием. Чтобы следовать восточной 
философии, человек должен преодолеть свой природный стереотип и социальные 
привычки; и создать особые, более безопасные, условия существования, оградив 
себя от резких перепадов жизненных стихий и грубости сурового севера. А потому, 
лишь научившись бороться в совершенстве, житель нашей территории сможет 
следовать философии "деяния без борьбы", и "имея оружие, не показывать его": 
как, согласно Лао-цзы, должны вести себя граждане идеального общества. Это тоже 
будет воплощением китайской гармонии полярностей — только более далеко 
отстоящих друг от друга, чем крайности в жизни древнего Китая. 
    
    
   КОНФУЦИАНСТВО
    
    "Воля движет жизненной энергией."
    "Образование делает человека человеком"
    (Конфуций)
    
    ПРИНЦИП ПОРЯДКА
    
    Однако порой неожиданности стихии всё же проникают в жизнь Востока, 
заставляя и теплый юг бороться за свое существование. А практиковать недеяние в 
ситуации внешней дисгармонии доступно лишь избранным. И в Китае, несколько в 
противовес даосизму, получила распространение конфуцианская философия, целью 
которой было дать практическую ориентацию человека в жизни. Подобно 
христианству, конфуцианство прочно вошло в жизнь как общественное мировоззрение 
и религия через несколько веков после смерти своего создателя и успешно 
существовало две тысячи лет: ещё в начале XX века в Китае для вступления в 
государственную должность требовалось сдать экзамены по учению Конфуция. 
Конфуцианство получило распространение в Корее и Японии, национальный характер 
которой отражает знак Девы.
    Это мировоззрение становится понятным через философию деятельности, 
отражающую земледельческий архетип переменного знака Девы, являющего развитие 
кардинального знака Весов. На стадии складывания этого архетипа люди поняли и 
зафиксировали в мифах единство космических процессов (смены времен года) и 
земной деятельности. Они осознали мистериальную роль труда, при помощи которого 
человек сам становится участником великого процесса преобразования. Вместе с 
природой он сопереживает ее осеннюю смерть и весеннее возрождение. И то, что, 
выступая помощником природному процессу, он сеет семена и берет в руки серп, 
делает его сопереживание активным. Оно фиксируется в земледельческих праздниках,
 посвященных умирающим и воскресающим богам. В этих праздниках мы можем увидеть 
вполне даосскую, весовскую идею, что человек мыслит и свою жизнь подобием жизни 
богов: и вправду, его деятельность должна быть подобна деянию бога, чтобы зерно 
росло и давало урожай. И разве он не умирает для момента, когда самоотверженно 
трудится ради будущего, переставая воспринимать жизнь и наслаждаться ей? А его 
труд не становится залогом его будущей жизни? 
    Знак Девы выражает идею, что порядок жизни на земле должен быть отражением 
небесного порядка. Это — центральная идея конфуцианской философии. Архетип Девы 
выступает исполнителем по отношению к законодательному знаку Весов, который сам 
часто не нисходит до грубой физической реальности. И чёткое исполнение людьми в 
обществе своих обязанностей, свойственное знаку Девы, иерархия и регламентация 
Китая как раз и давала возможность развитию даосского миросозерцания. 
    Весы и Дева — два наиболее "культурных" знака, удалённых от самой стихийной 
точки Зодиака — точки весеннего равноденствия (грань мятежных Рыб и ярко 
заявляющего о себе Овна). Они отрицают личное во имя общего. Сравнивая даосизм 
и конфуцианство, мы можем сказать, что в обоих этих учениях выражено стремление 
подчинить себе природу и себя — высшим законам природы, жить и действовать в 
социальной гармонии, ставя её выше личных предпочтений. Конфуцианство подчиняет 
человека деятельности во благо общества, очищая даосизм от возможных 
злоупотреблений, которые может вызвать как следование своему естеству, так и 
абстрагирование от него. Конфуцианство определяет ту меру, в которой сочетаются 
между собой естественность и культура на основе практического критерия 
деятельности. 
    "Если в человеке природное побеждает культуру, он становится дикарём, если 
же культура — природное, то учёным-книжником. Только когда культура и 
естественность в человеке уравновешивают друг друга, он становится благородным 
мужем,"— пишет Конфуций. В процессе труда потребности естественной природы 
человека, скрываемые гармонией недеяния, наглядно дают о себе знать, и их 
начинает учитывать и философия: так, конфуцианский философ Мен-Цзы призывает не 
превышать природных возможностей человека. 
    
    ВОЛЯ К СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ
    
    Даосизм, стремясь к бессмертию и просто продолжению естественного 
существования в искусственных условиях общества, ограничивающих жизнь, 
интересуется вопросом сохранения жизненной энергии. На первое место в 
конфуцианстве выходит значимое для действия Девы понятие воли. "Воля — главное, 
а жизненная энергия — второсте