нности области применения ума, и особенно логики, - она 
торжественно провозглашается представителями поэзии в широком смысле 
("лириками"). И действительно, пытаясь логически анализировать душевные 
состояния людей, мы часто вынуждены довольствоваться грубыми схемами, которые 
явно неадекватны.
Примечательно, однако, что подобная ситуация распространенна, в особенности 
если иметь в виду материальность мысли, то есть ее способность непосредственно 
воздействовать на феноменальный (наблюдаемый) мир. Характерно, что материалист 
Фрейд сформулировал аналогичный вывод в результате многолетнего изучения 
неврозов навязчивости. Он пишет, что навязчивая идея, находясь глубоко в 
подсознании, ведет себя так, как будто она существует реально. Совершенно 
естественно, что такая грубая сила, которая в состоянии изменять даже 
материальный мир, не может служить тонким инструментом исследования тайных 
состояний души, высшего религиозного познания и т. п.
С другой стороны, археологические раскопки ведутся сначала бульдозером, затем 
лопатой и только потом уже кисточками. Археолог, вооруженный только кисточкой, 
рискует не найти ничего. Автор позволит себе сравнить логику с бульдозером, ум 
- с лопатой, а трансцендентные интуиции - с кисточкой.
Разумеется, человек высокого духовного уровня может пользоваться исключительно 
интуицией. Однако автор полагает, что если такой человек захочет, то и обычный 
ум будет к его услугам; а может быть, он был "умным" в предыдущем воплощении, и 
теперь осваивает иные инструменты.
Так что если не надеяться на свое высокое духовное начало, то начинать изучение 
объекта лучше с формально-логической схемы, потом следует содержательный анализ,
 то есть выявление всех видимых связей и структур, а уж только потом стоит 
добиваться мистического ощущения единства данного объекта и искать в нем Бога.
Предположим теперь, что мы дошли до такой стадии изучения объекта, что 
различные мысли о нем стали нас навещать. Как к ним относиться? Первая стадия 
характеризуется безумной любовью к каждой из пришедших (после долгого ожидания 
и бесплодных усилий) мыслей. Так смотрит начинающий художник на свою первую 
картину. Указанное чувство (любовь) означает, что мы на верном пути, то есть 
духовно (в данном случае - умственно) растем, но вовсе не означает, что 
появившаяся мысль правильная и умная. Скорее всего, эта мысль не только глупая, 
но еще и чужая, когда-то давно в процессе обучения услышанная, затем забытая, а 
теперь всплывшая в голове. Убедившись в этом обстоятельстве, продолжаем 
размышлять, соотнося появляющиеся мысли с тем, что нам уже известно, и стараясь 
вычленить то новое, что в них содержится. Терпеливо дождавшись появления в 
самом деле оригинальной мысли (и сопутствующего мимолетного ощущения чистого 
счастья), мы пытаемся пристроить эту мысль в уже существующую систему наших 
представлений об объекте. При этом систему приходится перестраивать, менять 
систему связей и т. д. Получив новую систему представлений об объекте, полезно 
сравнить ее с предыдущей с двух точек зрения: какая модель адекватнее и какая 
более компактна, то есть больше соответствует бритве Оккама. При этом следует 
иметь в виду, что расширение модели допустимо лишь при одновременном 
значительном увеличении ее адекватности. И скорее всего придется перебрать 
много оригинальных мыслей, пока не появится что-то путное.
Написанное выше является примером того, как можно использовать ум при работе с 
откровениями (в форме приходящих мыслей). Несколько сложнее обстоит дело с 
откровениями морального, этического и мировоззренческого характера. Но и здесь 
общий принцип тот же: не следует считать, что первая мысль, первое откровение - 
истинны. Скорее всего наша интерпретация неточна. Думайте, сопоставляйте вопрос 
с ответом (откровением) и стремитесь найти такую интерпретацию откровения, 
которая в наибольшей степени увеличивает ощущение единства и гармонии мира.
Жизнь как выбор
Обычно понятие творчества относят к небольшому числу занятий человека, к так 
называемым творческим профессиям: писатель, художник, ученый и т. д. Во всех 
остальных занятиях предполагается в лучшем случае элемент творчества. Однако 
творчество есть не что иное, как высший вид проявления свободы воли, и в этом 
смысле свойственно человеку в любой ситуации выбора. Творчество есть постоянное 
занятие всех людей: все они живут, то есть, проявляя свободу воли, творят свою 
судьбу. Вся разница в том, сколь часто, как и по каким поводам производится 
выбор.
Жизнь человека в основном состоит из рутинных, многократно повторяющихся 
одинаковых процессов (чистка зубов, поездка на работу и т. п.). Человек, 
совершая такие рутинные действия, может даже не включать в них работу сознания, 
что, конечно, экономит ему умственные усилия. Однако в это время он не живет, а 
существует, подобно механизму. Жизнь как творчество происходит тогда, когда 
человек прокладывает новые пути: учится, выбирает.
Учиться и совершать выбор для человека трудно, неприятно и нередко ведет к 
стрессам. Это известно давно. Однако даже для того чтобы просто поддерживать 
существование, и учиться, и выбирать в какой-то мере необходимо. Можно, конечно,
 стремиться максимально свести свою жизнь к рутинным действиям. Это путь И. 
Обломова; для него, однако, требуется определенная материальная обеспеченность. 
И поскольку для нас этот путь недоступен, попытаемся разобраться в том, почему 
же выбирать так трудно и неприятно.
Неприятно потому, что трудно. Но не только поэтому. Неприятность заключается 
еще и в том, что человек ощущает ответственность за свой выбор и при этом 
неуверенность в нем. Каков же выход? Надо переложить тяжесть решения на других. 
Можно на близких, но лучше на Бога. Голос Бога звучит, как известно, в нашей 
душе, и мы прислушиваемся к внутренним голосам. Но увы! Их несколько, каждый 
взволно