1917 
года в России. Ориентация правящих кругов на Европу, начавшаяся при Петре 
Первом, принесла свои горькие плоды: Россия оказалась слишком отсталой для 
европейского стиля управления. Революция поставила все на свои места, а 
страшные последствия в виде революционного террора и сталинизма были расплатой 
за двести лет иллюзорного эволюционного роста: дворянство жило в отрыве от 
русского народа, в связи с чужим (европейским) эгрегором, не выполняя 
кармических обязанностей перед своим народом.
Идеология
Государственную идеологию не следует считать наукой и, в частности, смешивать с 
философией. Целью философии является познание законов бытия, целью 
государственной идеологии служит воспитание лояльного гражданина - слуги 
государственного эгрегора. Поэтому идеология не обязана быть логичной и 
внутренне непротиворечивой, но зато должна быть простой, всем понятной и давать 
ответы-заклинания на все вопросы. Ответы могут быть бессмысленными или не на 
заданный вопрос, но обязаны нести такую энергетику, которая погасит высокие 
вибрации и приведет человека на уровень государственного эгрегора, его проблем 
и средств.
Государственная идеология есть не что иное, как мораль государственного 
эгрегора, и по ней можно во многом понять его этику. При этом не следует 
забывать, что она в значительной мере касается вопросов жизни и смерти для 
государства и потому сильно военизирована: на войне как на войне, хотя это 
иногда и трудно понять мирному интеллигенту.
Чем более жесткой является структура государственной власти, тем шире область 
влияния идеологии и тем более жестко структурированы прочие эгрегоры данного 
этноса. Для некоторых из них (например для искусства) слишком жесткая структура 
эгрегора оказывается летальной: они полностью кристаллизуются и творчество 
прекращается, превращаясь в пропаганду; существенно, что этот переход 
происходит не постепенно, а скачком, сразу.
И все же в подавляющем большинстве случаев эволюционные уровни государственного 
эгрегора и эгрегора соответствующего этноса согласованы, и идеология 
государственной власти в том или ином виде выражает убеждения и чаяния своего 
народа.
* * *
Слабость идеологии заключается в том, что она касается, в основном, самых 
видимых, материальных форм. Революция, война, материальный подъем нации - здесь 
идеология на коне, все видно, есть куда вести и о чем говорить. Однако внешне 
активные периоды истории, когда надо действовать, сменяются глухими, когда 
нужно думать - и здесь идеология скучнеет и становится откровенно реакционной. 
Ибо легко рекламировать в качестве идеала вещи видимые - героизм, подвиги, 
трудовую доблесть (на фоне ее зримых результатов), святость (на фоне исцелений, 
пророчеств и прочих чудес) и т. п. Однако эпохи скрытого развития духа ничего 
подобного предложить не могут, мысль затворника не известна никому - кроме его 
эгрегора. Другое дело, что лет через сто или двести она вернется обратно к уже 
подготовленному этносу и станет той силой, которая двинет его внешнее развитие.
Самосознание этноса
Это один из самых больных вопросов. Чем больше коллектив, тем труднее им 
управлять и тем труднее понять, что с ним происходит. Поэтому рационализации 
различных членов (и слоев) этноса по его поводу весьма отличаются друг от друга 
и часто противоречивы.
Здесь особенно четко прослеживаются две противоположные тенденции, свойственные 
любому развитию. С одной стороны, для существования этносу необходимо иметь 
определенную структуру управления собой, чтобы преодолеть заложенное в нем 
хаотическое начало. Народу нельзя давать излишнюю, как говорили раньше, "волю", 
иначе выплывают на свет Божий лень, анархия, бандитизм. С другой стороны, 
слишком большая жесткость системы управления ведет к узурпации власти и бедам 
народным. Это понимают все члены этноса. Однако на этом самосознание этноса и 
заканчивается: что конкретно нужно в данный момент предпринять, обычно вызывает 
разногласия или общее недоумение.
Самосознание этноса подобно самосознанию маленького ребенка, который 
только-только сказал "я". Оно еще настолько зачаточно и ненадежно, что его 
поведение определяется его подсознанием; соответственно, судьба этноса 
практически полностью определяется его эгрегором, и выражение "воля народа" 
всегда (кроме некоторых острых ситуаций на уровне жизни и смерти этноса) 
следует понимать как "подсознательная воля народа" или "воля эгрегора".
Не следует заблуждаться: этнический эгрегор есть эгрегор очень высокого уровня, 
потому он редко действует сам; в обычном состоянии этноса он порождает массу 
подэгрегоров, которые и управляют этносом. Только когда этносу угрожает 
смертельная опасность, его эгрегор включается непосредственно и чувство 
национального самосознания проявляется у членов этноса в полной мере: народ 
действительно ощущает свое единство и связь со своим эгрегором. Это ощущение 
трудно представить человеку, выросшему в крупном благополучном этносе в мирное 
время.
Этническое самосознание достигается только прямым контактом с эгрегором этноса. 
Никакие посредники и учителя не могут заставить человека ощутить причастность к 
своему народу. Голос родины звучит прямо в сердце - или никак.
* * *
Обратной стороной национального самосознания является национализм - служение 
жестким экспансионистским тенденциям своего эгрегора. Обычно проводят черту 
между национализмом малых этносов и шовинизмом крупных, их угнетающих, но по 
существу это одно явление. Национализм есть проявление попытки экспансии 
эгрегора на энергетике, дисгармоничной к его окружению, и без стремления к 
сотрудничеству, то есть согласования характерных частот. Такое поведение 
связано с низким эволюци