оятности. Мать фактически больше заботится о 
безопасности ребенка, когда она старательно подметает пол, чем когда в 
очередной раз звонит туда, где он должен сейчас находиться.
Другой момент заключается в том, что ребенок должен научиться сам включать 
каналы связи со своими эгрегорами и получать от них помощь и защиту. А если 
непосредственной родительской защиты ему хватает, то эти умения ему ни к чему, 
и он их не вырабатывает. Другими словами, материнская юбка отгораживает ребенка 
от Бога.
Обучение. Обучение есть не что иное, как открытие канала связи с эгрегором. По 
этому каналу человек по желанию и необходимости получает из эгрегора и передает 
в эгрегор определенную информацию и энергию. Для того чтобы информация из 
эгрегора поступала в понятном для прочих людей виде, человек должен выучить 
общепринятый язык данного эгрегора (религии, науки, искусства и т. д.), хотя 
общение с ним идет, в конечном счете, на более тонком, телепатическом уровне. 
Однако знание языка еще не дает возможности открыть канал: нужно еще согласие 
эгрегора, то есть, говоря обычным языком, соответствующие способности и таланты.

Итак: учитель не учит. Он сообщает ученику язык и, главное, его вдохновляет, то 
есть повышает его энергетику и направляет его внимание в сторону 
соответствующего эгрегора. А специфическая информация и энергия из эгрегора 
сама идет к ученику. А если она-таки не идет, учитель может фальсифицировать 
этот процесс, передав ее через себя, - это называется натаскиванием. В 
результате натаскивания у ученика образуется слабенький канал в квази-эгрегор, 
созданный для него лично данным учителем.
Воспитание поведения. Следует четко различать этику эгрегоров коллективов, 
окружающих ребенка (его семьи, социальной прослойки, страны), и этику его 
высшего кармического эгрегора. Образование каналов в эгрегоры первого типа 
называется социальной адаптацией; создание канала в высший кармический эгрегор 
есть формирование личной этики и тесно связано с эволюционным развитием 
человека. Поэтому, чтобы не путать эти понятия в сознании ребенка (и своем), 
родители должны в каждом конкретном случае четко их разграничивать; а 
соответствующее обучение носит совершенно различный характер.
Социальные поведенческие нормы - это прежде всего язык, часто даже просто 
символика, по которой определяется групповая принадлежность. Выходя в туалет, 
человек, извиняясь за нарушение группового поля, должен, в зависимости от 
социального слоя, сказать "простите, я на минуточку отлучусь" или "ну, я ссать 
пошел" и сказать одно вместо другого или промолчать есть грубое нарушение этики 
соответствующей группы. И эта символика постигается ребенком как таковая, как 
язык: он приучается поступать так-то потому, что "так принято, так удобно, так 
все поступают, иначе тебя не поймут". Старших не следует перебивать; старушек, 
по их просьбе, следует переводить на другую сторону улицы; учителей в глаза 
следует называть по имени и отчеству. Все это именуется социальной адаптацией и 
должно выполняться рефлекторно: включен канал подсознание - эгрегор данного 
социального строя. Но: следует ли довести старушку до дома и стоит ли 
расспрашивать ее о трудностях жизни и помогать в дальнейшем, скажет уже только 
высший кармический эгрегор. Это значит, что в момент, когда пожилая женщина 
благополучно доведена до спасительной кромки тротуара, происходит переключение 
эгрегора (с социального на высший) и, соответственно, переключение этики; 
внимательный наблюдатель заметит это по перемене выражения лица человека.
Задача социальной адаптации не сводится, конечно, к изучению соответствующего 
языка; она требует еще и умения в некоторых ситуациях смирять себя, вписываясь 
в соответствующие рамки. Иногда очень хочется физически уничтожить врага или 
хотя бы пощипать его внешний вид, но вот почему-то нельзя. Здесь апелляция 
воспитателя к суровым законам жизни ("нельзя - и все", "нельзя, потому что 
потом тебе хуже будет" и т. п.) малоубедительна и, главное, неутешительна. 
Тогда воспитатель (интуитивно правильно) пытается обратиться за помощью к 
высшему эгрегору воспитуемого и терпит, как правило, жестокое фиаско, но не 
потому, что обращается не туда, а потому, что не так. "А где твое 
благородство?", "Прости его, и он тебя в другой раз простит", "А вы помиритесь 
и снова будете так хорошо играть вместе", - все эти советы повисают в воздухе. 
Умение, как говорили в старину, менять гнев на милость дается нелегко и 
усваивается не всеми, особенно в наше время, когда и добродетелью-то особой не 
считается. Здесь возникает типичная ситуация: психическая тяжесть давления 
внешнего мира через социальный эгрегор очень велика, но облегчить ее может 
частичный перенос на высший кармический эгрегор. И возникает естественный 
вопрос: как подключить к нему ребенка?
Первое, что следует всегда помнить: любой кармический эгрегор дает указания 
человеку в форме внутренних импульсов и желаний, своих мыслей и чувств. Позиция 
"я лучше знаю, что мой ребенок хочет" здесь неприменима. Если у ребенка не 
появляется совесть, то внешней коррекцией его поведения (включая призывы ее 
иметь, апелляции к чувству жалости к измученным родителям и т. п.) можно 
добиться лишь того, что ребенок в определенном узком круге ситуаций будет вести 
себя так, как будто у него есть что-то вроде совести. Плохо при этом то, что 
теперь, когда эти ситуации отнесены подсознанием к ведомству определенных 
социальных эгрегоров (и человек, оказываясь в них, действует по их этике), 
совесть, то есть индивидуальная этика, в них проявиться в принципе не может: 
работает канал связи не с тем эгрегором.
Второе существенное обстоятельство заключается в том, что канал к эгрегору 
включается только тогда, когда человек ищет контакт с данным эгрегором. И если 
ребенку все ясно и у него нет проблем, канал не откроется. Поставив ребенка 
пе