выбросится из окна. Однако его мама, когда он к ней подходит, обо всем об этом 
не думает –  а оно бы того стоило. 
        Мы все как-то живем, взаимодействуем с людьми, некоторые из нас даже 
большие дела ухитряются прокручивать, и мы каким-то образом все описанные 
модальности чувствуем, но эти чувства остаются у нас в подсознании. А оно нас 
бережет. Оно хорошее, но несовершенное, необразованное, неокультуренное. И если 
мы хотим быть хорошими психологами, то нам нужно его окультуривать и на 
какое-то время выводить в сознание, проводить обучение, а потом загружать 
обратно. Потому что если вы мне скажете: "Какой же ты, Авессалом Бонифатьевич, 
умный, что ты все это постоянно видишь, знаешь и учитываешь!" –  то ошибетесь. 
Не вижу, не знаю и не учитываю –  по крайней мере, постоянно и сознательно. У 
меня, как и у вас, все это находится в подсознании. Разница между нами в том, 
что я это продумал и написал толстую книгу об основных астрологических 
модальностях, и теперь, когда у меня в подсознании возникает острый 
модальностный диссонанс, резкая некомплементарность, я могу вывести ее в 
сознание и выразить в соответствующих терминах, –  хотя, естественно, какие-то 
усилия для этого все равно нужны.
         
       Неправомерные обобщения. Однако я продолжаю тему психики и архетипов. 
Что является источником основных проблем человека, с которыми он приходит к 
психотерапевту, психиатру? Страхи, фобии, неврозы, навязчивые ситуации, с 
которыми человек не может справиться –  всегда результат неправомерного 
обобщения. Иногда возникает впечатление, что у нас внутри сидит примитивный 
философ, который действует по принципу: "Обжегшись на молоке, дуем на воду". 
Например, человека однажды раз в какой-то ситуации обидели. И то ли в этот 
момент у него Тома была активна, то ли еще что-нибудь произошло, но он принял 
это настолько близко к сердцу, что теперь всю жизнь строит глубокую 
эшелонированную оборону. Его, допустим, обидел его друг Васька, а он начинает 
бояться всех мальчиков. А потом –  всех подростков. А потом –  всех взрослых. А 
потом –  всех людей. Что это такое, что это за процесс? Такое расширение 
спектра критических для человека ситуаций, с которыми у него ассоциируется его 
травматическая ситуация, есть ничто иное, как подъем по уровню абстракции и все 
более откровенное включение высоких архетипов, потому что архетип –  это всегда 
что-то очень общее, то, что как бы растворено в ситуации, событии, поступке.
        Знаете сказочку о том, как богатый посмеялся над бедным? Он позвал его 
к себе и предложил ему супу. Тот ел-ел, наелся до отвала. Богач говорит: 
"Хочешь еще?" Бедняк отвечает: "Нет, больше не могу!" А тот зовет повара, и 
повар приносит второе –  вкусное жаркое, аппетитное, дымящееся. Бедняк не 
выдерживает соблазна и ест это второе, а потом еще пирожное, а богач над ним 
смеется: вот, а говорил, будто сыт был. Тогда бедняк зовет богача во двор, 
берет ящик, набивает здоровыми камнями, и спрашивает: "Полон ящик?" Богач 
говорит: "Полон". Бедняк берет ведро песку, высыпает его в ящик с камнями, 
песок уходит в щели между камнями, бедняк высыпает туда же второе ведро, и 
спрашивает богача: "Ну, что полон ящик?" Богач отвечает: "Полон!" Тогда бедняк 
притаскивает еще ведро воды, выливает ее сверху, и вода там тоже умещается.
         Так вот, высший архетип –  это как раз та самая вода или то самое 
пирожное, которое проникнет всегда, и он всегда присутствует в любой ситуации в 
одном из своих вариантов. И самые глубинные слои психики ориентируются именно 
на то, что в жизни человека присутствует постоянно. Я думаю, вы понимаете, чем 
отличается психологический пациент от обычного человека. У каждого человека 
есть какие-то моменты, где он пугается, злится или обижается, но они 
локализованы, они не распространяются на всю его жизнь. А фобия или невроз это 
то, что имеет очень высокий уровень распространенности –  нередко почти на всю 
жизнь человека.
        Например, все мы знаем, что людям доверять опасно, но все мы этим 
ежедневно занимаемся и не очень на эту тему напрягаемся. А есть люди, которые 
действительно реально всякий раз, полагаясь на какого угодно человека, поручая 
ему что-то, страшно нервничают, пока эта ситуация не заканчивается –  и это уже 
невроз. Он связан с подъемом на достаточно высокий уровень абстракции, к 
высоким архетипам и, соответственно, с отходом от той реальной травматической 
ситуации, которая когда-то фактически состоялась.
         
       Причины неврозов. Я продолжаю тему неврозов, проблемную, так сказать, 
тему. Часто задается вопрос о том, что является исходной точкой той или иной 
психологической проблемы. И хотя очень хочется исходную причину найти, с другой 
стороны, совершенно ясно, что ответ зависит не столько от фактического течения 
событий, сколько от философии того человека, который эту причину ищет. Один 
скажет, что ничего страшного, просто карма у тебя созрела и разрешилась вот в 
этом сюжете. Другой скажет, что причина проблемы –  детские переживания, а 
третий –  что это травма рождения; четвертый же сошлется на прошлые воплощения.
По поводу детских переживаний я должен сказать, что ни у кого из людей, которые 
живут на этом свете, не было полностью счастливого детства. Какие-то 
неприятности есть у любого ребенка: где-то его ограничивают, когда-то его 
обижают, где-то не дают делать того, что он хочет. Но в его психике 
акцентируются совершенно определенные моменты, и есть впечатление, что человек 
с этим рождается. То же относится и к процессу родов. Есть люди, которые прошли 
через очень тяжелые роды и живут довольно благополучно, есть, наоборот, 
рожденные легко, а неприятностей у них куча. Почему оно так своеобразно 
откладывается и запоминается? 
        По-видимому, ответа на этот вопрос нет до тех пор, пока мы не