определенных образах, которые он воспринимает как свои внешние и внутренние 
роли; в то же время у него есть представление об уникальности каждого своего 
психического состояния и его ценности для того конструктивного творческого 
процесса, который он осуществляет во внешнем мире. 
На вишудхе подобие внутреннего и внешнего мира более, чем реально, и, не 
оказавшись в соответствующем психическом состоянии, человек вишудхи не в силах 
выполнить никакого внешнего действия, поскольку оно требует тонкой работы и 
высокого уровня концентрации, что возможно лишь при соответствующей 
психологической настройке.
Однако выражение “психологическая настройка” относится скорее к анахатному 
уровню; человек вишудхи под ним понимает совершенно определенное состояние 
психики, которое достигается, как правило, довольно сложной внутренней работой 
в сочетании с внешними ритуалами. Так художник готовится писать картину, 
раскладывая свои краски и кисти - он не просто готовит физические материалы, но 
у него также идет совершенно конкретная (для него) душевная работа, и пока она 
не закончится, он не может начать своей работы на холсте; если же 
психологическая подготовка прошла успешно, то это почти гарантирует успех его 
будущей картины.
Таким образом, со своей психикой, то есть с объектами внутреннего мира, человек 
вишудхи работает столь же тщательно и столь же инструментально, как с объектами 
внешнего мира; о характере его инструментов имеют некоторое представление 
профессиональные психологи, но его личные инструменты, вероятно, гораздо более 
тонки, изощренны и для него лично более эффективны по сравнению с теми, о 
которых можно прочитать в учебниках по аутотренингу и самогипнозу. Понятие 
измененного состояния сознания для него осмысленно в единственном случае: это 
состояние, в которое он должен войти, чтобы сходить в магазин и принести себе 
еду (а иначе прохожие и продавцы сочтут его неадекватным).
Тело и пластика. Вишудховское тело чрезвычайно красиво; но кроме того, оно еще 
и функционально, по крайней мере, в тех отношениях, в которых это нужно данному 
человеку в его жизни. Если это крестьянин, у него будут сильные руки, способные 
держать плуг; если это спортсмен, то его будут прельщать виды спорта, связанные 
с искусным владением различными снарядами, каждый из которых он будет осваивать 
по-своему, и это будет для него отдельным переживанием. Если это танцовщица, то 
наибольшей привлекательностью для нее будут обладать танцы с различными 
предметами, в различных одеждах, которым она будет придавать особое значение, и 
освоение которых существенно увеличит выразительность ее танца.
Однако для человека вишудхи танец или движение тела не самоцель: для него важно,
 чтобы они были органичной частью окружающего мира. Таким образом, естественным 
для человека вишудхи будет танец не просто для развлечения публики, а танец 
ритуального или мистериального значения, которое будет распространяться на 
жизнь всего его народа, а в конечном счете - и на мир в целом. Для человека 
манипуры подобного рода заявления могут показаться странными или отдающими 
манией величия, но для человека вишудхи мир смотрится как единый, и поэтому, 
изменив какую-либо его часть, он видит мир измененным целиком, так что для него 
эти слова имеют другой, более разумный и более скромный оттенок, чем это может 
показаться на уровне манипуры и ниже. В целом от вишудховской пластики идет 
ощущение законченного совершенства любого жеста и его полной его адекватности 
окружающему пространству: со стороны кажется, что не человек танцует в мире, а 
мир танцует человеком. 
Уровни проработки
Человек вишудхи на варварском уровне в большей степени грубо разрушает формы 
мира, чем их создает; а иногда может показаться, что он их создает, но 
ближайшее рассмотрение показывает, что при этом больше все-таки разрушает, или 
же он создает такие формы, которые приводят мир на более низкий уровень 
совершенства и гармонии, чем он был до того. Это касается не только 
плотно-материальных, но и социальных форм; таким образом, диктатор, создающий 
мощную систему подавления своего народа, основанную на угнетении и подавлении 
всего человеческого в людях, выступает именно на этом уровне. Сюда же относится 
варварское разрушение природной среды, бездумное истощение запасов природных 
ресурсов, уничтожение и так быстро уходящих в небытие культур малых народов, 
каждая из которых представляет важную часть интегральной культуры человечества.
Человек вишудхи на любительском уровне творит формы для внешнего мира, но не 
слишком задумывается ни о своем психологическом состоянии, ни о своей 
ответственности, то есть его формотворчество скорее интуитивно, нежели 
осознанно; при этом он субъективно обладает большой кажущейся свободой, но эта 
свобода обусловлена именно невысоким уровнем его труда, хотя он действительно 
работает с формами мира и изменяет его целиком. Таков, например, первобытный по 
духу бизнесмен, организующий торговлю или производство в определенной сфере и 
думающий больше о социальных ценностях, чем о значении своей деятельности для 
своего общества и мира в целом. То же относится и к культурным деятелям средней 
руки, чьи произведения воспроизводятся массовыми тиражами или фигурируют на 
экранах телевизоров и тем самым прямо воздействуют на общественное сознание, но 
не имеют иной задачи, кроме как просто предстать перед народом и точно 
соответствовать его ожиданиям. Идея, что проза должна развлекать, тоже 
относится к любительскому уровню, так же, как и более общая идея, что искусство 
существует для отдыха после тяжелой работы.
На профессиональном уровне человек вишудхи уже сознательно принимает участие в 
процессе формотворчества мира, у него есть четкое ощущение, что он творит по 
заданию Космоса или Бога или, как он сам может говорить, своей музы, чьи заботы 
не ограничены никакой областью мира, а касаются его всего в целом. На этом