идеально синхронизированную последовательность событий, самое ничтожное из 
которых несет на себе отблеск и след Божественного присутствия и ничто не 
является случайным - все идет на пользу человеку и его развитию. На вишудхе нет 
понятия греха и нет понятия возмездия, и здесь также нет понятия милосердия, 
поскольку милосердие предполагает страдание или нежелательность какого-либо 
события в жизни человека, а на вишудхе все события желанны, поскольку они 
согласованы и санкционированы единым универсальным и совершенным бытием.
Уровень вишудхи в сильном варианте у человека встречается довольно редко, он 
представляет собой большое испытание, поскольку не только ежедневно, но 
буквально ежечасно, ежеминутно он должен приветствовать то, что с ним 
происходит, и ликовать по поводу любого события, которое происходит в его жизни,
 ощущая и переживая его связь со всеми остальными событиями и воспринимая его 
абсолютную, с одной стороны, уникальность, а с другой стороны, богоданность. 
Поэтому вишудховское переживание жизни и мира у обычных людей и даже у людей 
необычных возникает не слишком часто; как правило, это моменты их высокого 
подъема, чаще всего связанного с интенсивным включением в профессиональную 
деятельность, в которой человек, достигая высокого совершенства, иногда 
поднимается на вишудховский уровень. Гораздо реже и у гораздо меньшего 
количества людей вишудха проявляется в обыденной жизни. Вишудховский уровень 
здесь, как ни странно, достигается с гораздо большим трудом и требует от 
человека гораздо больших моральных и духовных усилий.
Модальности времени. Человек вишудхи очень точно и очень тонко чувствует 
временной поток и различает множество модальностей времени и, кроме того, само 
время у него может течь несколькими параллельными потоками, то есть быть не 
одномерным, а многомерным. В одно и то же время он может находиться в 
нескольких разных состояниях, делать несколько разных дел и соответствующие 
модальности будут у него совершенно различны. Точно так же, прошлое и будущее 
для него далеко не однозначные категории, на эти характеристики накладываются 
еще и многие другие, и многомерность времени распространяется у него и на 
прошлое, и на будущее точно так же, как и на настоящее. При всем том человек 
вишудхи совершенно конкретен, он членит свою жизнь и жизнь мира на события и 
ощущает множественные связи между событиями в своей жизни и в жизни мира, и 
между событиями прошлого, настоящего и будущего. Количество этих связей столь 
огромно, что время представляет для него единый поток, в котором он видит, 
однако, отдельные струйки, самым причудливым образом переплетающиеся друг с 
другом, и объединяющие все временные потоки в единое движение. Впрочем, все это 
он видит как бы боковым зрением, а основное, центральное его зрение направлено 
на конкретные события и их особенности, как сами по себе, так и в связи с 
другими событиями. Для человека вишудхи история мира жива, так же, как жива и 
его собственная история, в ней нет ничего определенно плохого, так же, как нет 
и ничего изолированно и гармонично хорошего, все имеет смысл лишь во взаимном 
переплетении и взаимном согласовании.
Он всегда стремится быть максимально точным в любом своем поведении, в 
оформлении любого жизненного сюжета, и ему при этом помогают многочисленные 
связи, которые он видит, и которые связывают данный его сюжет с другими 
жизненными сюжетами. Эти связи многообразны и иногда весьма тонки. В его жизни 
нет ничего случайного, но, с другой стороны, нет и ничего строго 
предопределенного; он ощущает себя в жизни творцом, который творит в 
определенных рамках, но имеет большую свободу в выборе инструментов, кистей, 
красок и подробностей воплощения сюжетов, которые даны ему судьбой в общем и 
целом и которые он должен воплотить уже на конкретном материале своей жизни.
Логика. Человек вишудхи, разумеется, владеет логикой манипуры, но состоит в ней 
в исключительных случаях. Основная его логика апеллирует к непосредственной 
убедительности того, что он творит, того, что он делает. Он предъявляет миру 
свое творение, и его убедительность заключается в том, что это одна из форм, 
которая существует в мире и связана с ним множеством нитей, и нарушить что-либо 
в этой форме очень сложно ввиду ее органичной принадлежности миру. Здесь логика 
скорее мотивируется чувством единства и чувством прекрасного, нежели 
какими-либо формальными соображениями. Другими словами, человек вишудхи не 
говорит: “если..., то...”, “поскольку”, “следовательно”; он говорит своему 
слушателю скорее: “Посмотри” или “выслушай”, - и, действительно, что можно 
противопоставить зрелищу цветущего луга на горном склоне или звуку соловьиных 
трелей на склоне длинного июньского дня?
Энергия вишудхи это энергия тонкого формообразования, которая творит объект, 
становящийся органичной частью единого окружающего мира. Если говорить на 
социальном языке, энергия вишудхи это то, за что платят деньги, то есть это 
энергия, которая вложена в предмет, предназначенный для продажи; этот предмет 
имеет определенную ценность и занимает свое место в социальном пространстве, 
пройдя через рынок. Таким образом, рынок как место, где происходит обмен 
социальной энергией, можно воспринимать как рынок вишудховских объектов, и цену 
имеет то, что не стыдно показать людям и предложить им для использования (а то, 
что такой ценности не имеет, на рынок не попадает).
Однако вишудховская энергия, при том, что она творит предназначенные для 
единого мира формы, еще и совершенно индивидуальна, и этим мастер отличается от 
ремесленника: в творениях мастера не только ощущается его личный почерк, но и 
каждое его изделие отличается от всех остальных его изделий. Разница в энергиях,
 которая ощущается в его работах, это как раз то, что дает им право называться 
произведениями искусства, а на нашем языке - то, что дает объектам возможность 
существовать в вишудховском мире; энергия мастера связывает творимый им объект 
незримыми, но ощутимыми нитями со всеми прочими объектами Вселенной, а без