непостижимым и неуправляемым, однако Он не вездесущ и не всеведущ. В какие-то 
моменты Он проявляется и тогда выступает в виде Бога, беспощадно карающего и 
уничтожающего или, наоборот, в виде Бога, спасающего от гибели, но моменты Его 
проявления совершенно непредсказуемы, а вступать с Ним в какие бы то ни было 
отношения в остальные моменты невозможно. Кроме того, этот Бог, вероятно, 
смертен; для муладхары естественно идолопоклонство с разочарованием в своем 
идоле, его сокрушением и созданием следующего.
Одной из важных ипостасей Бога человека муладхары является Бог победы; для него 
существует альтернатива: или победить или быть побежденным, и если он победил, 
то любые издержки оказываются оправданными, здесь действует принцип 
“победителей не судят”. Его религиозность спонтанна, то есть действует далеко 
не всегда, но в случае, когда она внезапно возникает, Бог должен проявляться 
совершенно конкретным образом. Как правило, таких богов много, но они не 
конкурируют друг с другом, поскольку проявляются в разные моменты времени. 
Однако в своей религиозности такой человек абсолютно нетерпим и признает истину 
только того Бога, которому он в настоящий момент поклоняется, а все остальные 
боги или ложные, или его прямые враги. Для этого уровня характерна поляризация, 
то есть разделение Бога на доброго и злого, каждый из которых могущественен, но 
ни один не всемогущ.
Вера. Для человека муладхары характерны примитивность отношений с внутренним 
миром и с Богом, фанатизм. Твердость веры сочетается в нем с ее одномерностью: 
существует лишь имя Бога или какое-то основное Его качество, которое он 
воспринимает как имя, а все остальное отметается за ненадобностью. Типичная его 
позиция: “Бог - машина, а я - орудие”.
Карма. Человек муладхары видит себя в тотальном подчинении слепой, 
неуправляемой и непостижимой воле. Среда для него чаще всего индифферентна или 
враждебна и непонятна, и выжить в ней можно лишь напряжением всех сил. Всякое 
выживание рассматривается как чудо, кармически всегда немотивированное. На 
муладхаре нет никакой связи времен, и поступки в прошлом никак не влияют на 
обстоятельства жизни в настоящем, или, по крайней мере, это влияние не 
поддается познанию и контролю: “Если я сделал что-то плохое, возмездие меня, 
может быть, когда-то и настигнет, но я никак не могу на это повлиять, а также 
никак не могу определить момент времени и характер этого возврата, поэтому 
проще считать, что никакой связи между моими прежними поступками и настоящим 
состоянием просто не существует, так же как и мое поведение сейчас никак не 
повлияет на обстоятельства моей жизни в будущем. Прошлое и будущее это химеры, 
есть лишь настоящее”.
В потоке событий для человека муладхары нет никакой закономерности, и поэтому 
нет никакого опыта, ничему нельзя выучиться, точнее, некоторый опыт 
интуитивного порядка приходит, но приходит лишь сам по себе и как именно его 
следует применять, никогда не понятно. На этом уровне отсутствует понятие 
положительной и отрицательной кармы: сегодня на гребень успеха и славы взлетаю 
я, завтра мне отрубают голову и на моем месте оказывается кто-то другой.
Для человека муладхары речь идет не о карме, а скорее о судьбе в русском ее 
понимании, о некоторой слепой, неуправляемой и непостижимой силе или воле, 
которая ведет жизнь данного человека, которую нельзя постичь и с которой нельзя 
договориться. В тех случаях, когда она проявляется, ей можно только подчиняться,
 потому что ее сила заведомо превосходит силу сопротивления самого человека. В 
тех случаях, когда она не проявляется, можно делать все, что угодно, и 
конкретные выборы человека никак не повлияют на его возможную или 
предопределенную заранее судьбу. Никакого кармического возврата или воздаяния 
не существует, вся жизнь есть максимальное напряжение в попытке прожить текущий 
момент, и если встречается что-то хорошее, за ним может последовать все что 
угодно, и точно так же если человек сделает что-то плохое, то никакой логики в 
том, что последует в ответ на его действия, не будет. Поэтому, сделав что-либо 
для человека муладхары, не следует ждать от него благодарности: вы для него - 
часть непостижимой среды, которая может обернуться для него благом, а может - 
злом, но в следующий момент времени он встретится с другой частью этой среды, и 
предыдущее переживание будет полностью забыто или вытеснено. Здесь нет как 
угодно понимаемой справедливости, а есть некоторый слепой, но могущественный и 
непостижимый закон, который правит миром и под действие которого попадают все 
без исключения и малейшего снисхождения. Естественно, что о благодарности в 
таких условиях говорить не приходится.
Вера человека муладхары слепа и тотальна, он верит в этот закон и подчиняется 
ему в тех случаях, когда закон действует. Во всех остальных случаях он не 
подчиняется ничему, кроме собственной прихоти. На высоком уровне это можно 
назвать волей его творческого гения. Каждый, кто имел дело с творческими людьми,
 знает насколько трудно понять логику их поведения. Трудно, в том числе, и им 
самим.
Бог на муладхаре абсолютный деспот и тотальный тиран; спасает лишь то 
обстоятельство, что богов, как правило, много и они сменяют друг друга, а в 
некоторые моменты не ощущается ни один из них. Тогда в роли Бога выступает сам 
человек муладхары, полностью подчиняя своей воле и прихотям окружающую его 
среду, вернее, ту ее часть, до которой он может дотянуться. В принципе Бог 
непостижим и несопоставим с человеком, это нечто громадное и трудно вообразимое,
 и вообразить его сколь-нибудь ясно человек муладхары и не стремится. Бог 
существует где-то далеко, он отделен и от среды, и от человека муладхары, и 
реализует свой закон лишь там, где в данный момент находится, и лучше его, Бога,
 без надобности лишний раз не звать. Рамакришна приводит такую притчу:
Однажды умирающая лягушка сказала Раме: “Когда меня ловит змея, я прошу у Тебя