(богатство) всего лишь изменил свой оттенок, но остался при нем, психологически 
защищая его так же, как защищал раньше. Точно так же красивая женщина в 
молодости может часами рассуждать о достоинствах своей внешности в кругу подруг 
или поклонников, а состарившись, горевать о своем увядании с тем же упоением, с 
каким она в юности гордилась своей красотой.
В ситуации, которую человек муладхары стремится оборвать, сломав ее или уйдя из 
нее вовсе, поскольку она его не устраивает, человек свадхистханы постарается 
сохранить баланс, используя те аспекты ситуации, которыми он управляет, доходя 
в этом иногда до совершенства. Человек свадхистханы может быть крупным мастером 
различных игр, смысл которых заключается не в коренном изменении, а в 
качественной коррекции имеющейся ситуации, в частности, изменения расстановки 
сил и взаимоотношений участников.
Однако, сохраняя тотальную привязанность к имеющимся у него атрибутам, человек 
свадхистханы может быть удивительно равнодушен к конкретным обстоятельствам и 
подробностям своей жизни. Для него важен уровень представленности у него того 
или иного качества, а предметы, события и обстоятельства, которые порождают и 
поддерживают этот уровень, сами по себе имеют для него низкую ценность; чаще 
всего он не обращает на них сколько-нибудь существенного внимания. В 
гармоничном варианте это дружелюбный человек, широко смотрящий на вещи, уютный, 
разносторонний, непоследовательный, иногда разбросанный, внешне противоречивый. 
Противоречия на словах, которые представляют собой качественные оценки, дается 
ему удивительно легко, потому что он понимает, что в действительности различные 
качества не могут противоречить друг другу, а каким-то образом прекрасно 
уживаются, даже если внешне они выглядят несовместимыми; по крайней мере, ему в 
его жизни совместить их отлично удается.
В чьих-то более трезвых глазах этот человек может показаться аморфным и 
беспредметным; для него самого это совершенно не так: он считает, что он видит 
в мире главное и это главное переживает, а думать обо всем остальном, 
второстепенном, в общем-то не обязательно. Чего он не переносит - так это 
попыток начисто лишить его каких-либо атрибутов, не заменив их другими. 
Например, если он считает себя великим знатоком в чем-то, и вы уличите его в 
невежестве по какому-то конкретному поводу, это для него не аргумент. “Зато, - 
мысленно или вслух возразит он, - я знаю все остальное в этой области, или, по 
крайней мере, очень многое”. Если же вы докажете ему, что все его знания в 
данной области ничего не стоят, - ну что ж, ему придется срочно придумать 
другую область, в которой его познания достойны высокой похвалы; если же такой 
области не найдется, он на некоторое время обеспокоится, пока не найдет 
определенного качества, приобретенного во время детского воспитания, а именно - 
склонности вытеснять все приобретенные сведения в подсознание, где они, однако, 
надежно хранятся и откуда в случае необходимости - действительной необходимости 
- успешно достаются обратно. Уверившись в таком особом качестве своей памяти, 
он совершенно успокоится, и во всех случаях, когда не будет чего-то знать, 
уверит себя и вас, что в данный момент эти знания ему просто не нужны, и именно 
поэтому не достаются из универсального и безграничного банка его памяти.
Психика человека свадхистханы чем-то напоминает телосложение героев 
мультипликационных фильмов, которые, сохраняя общую цветовую гамму, могут 
менять свои формы произвольным образом, вытягивая конечности в длину, всячески 
изгибаясь, даже завязываясь узлом, становясь плоскими под асфальтовым катком и 
мгновенно восстанавливая свою первоначальную форму, как только внешние 
обстоятельства делаются благоприятными.
Мироощущение и самоощущение человека свадхистханы косвенное; он воспринимает 
себя не как целое и не как совокупность конкретных проявлений, но через 
качества, в которых он ощущает себя и которое предъявляет среде, и воспринимает 
мир через те качества, которые мир, как ему кажется, проявляет по отношению к 
нему. Этот взгляд во многих случаях ведет к большим искажениям, потому что эти 
качества в большинстве случаев приписываются миру самим человеком; и точно так 
же его оценка собственных качеств в очень малой степени опирается на его 
конкретные проявления.
Например, человек свадхистханы может считать себя в принципе очень добрым, но 
при этом говорить много злых слов и совершать много плохих по отношению к 
окружающим людям поступков, но это ни в коей мере не изменит его мнения о самом 
себе. Или он может быть весьма религиозным и считать себя источником любви к 
миру, в то время как в его реальных поступках и взглядах никакой любви 
совершенно не заметно, а если указать ему на это, он скажет: “Ну и что, тем не 
менее любовь свойственна мне как качество”, - и убедить его в обратном будет 
чрезвычайно сложно.
Тип свадхистханы отличается чрезвычайно сильным чувством эго и очень большой 
его устойчивостью. Этого человека нельзя отрицать целиком, сказать, например: 
“Ты никуда не годишься”. Услышав эту фразу, которая при определенных 
обстоятельствах явится роковым ударом для человека муладхары, человек 
свадхитсханы просто-напросто попросит вас уточнить, что вы, собственно, имеете 
в виду, о каких его качествах вы говорите, и если вы начнете разбирать его 
качества одно за другим, он аккуратно положит вас на лопатки: если вы с успехом 
начнете критиковать какое-то одно его качество, он изменит его модификацию или 
предложит вам перейти на какое-нибудь другое. Но даже такой простой маневр с 
его стороны, как добавление к списку своих качеств отрицания своего прежнего 
качества, также может вас опрокинуть: “Вы сказали, что он не слишком-то умен, 
пусть так, пусть он дурак, но он замечательный дурак, он такой дурак, что 
сколько ему ни объясняй то, чего он не хочет понять, он все равно этого не 
поймет”. Что тут можно возразить? Он предъявил вам качество, которое, при всей