удовольствием произносит свои имя или фамилию, придавая им интонационно особое 
звучание, в котором словно собраны воедино все прошлые, настоящие и будущие 
достоинства и достижения этого человека. Большой любовью у него пользуется 
местоимение “я”: “Уж если я сказал, то...” - и подобные его фразы имеют 
непостижимое, почти магическое действие на окружающих - на какое-то время они 
верят, и слушаются, и служат ему... пока однажды их глаза не открываются и они 
не восклицают в ужасе: “Боже, и с кем же мы имели дело! Ведь это в сущности 
матерый эгоист и ничего более.”
На любительском уровне мистик-харизматик уже отделяет свою харизму и ведущую 
идею от своего эго, и этим он отличается от мистика-харизматика варварского 
уровня. Другими словами, этот человек чувствует объединяющую силу, определенным 
образом влияющую на людей и собирающую их вокруг него, и пытается научиться с 
этой силой взаимодействовать. Он еще не ощущает себя в этом профессионалом и 
как бы играет с ней. Харизматик-любитель отчетливо чувствует мягкое облачко 
своей харизмы, и ему в нем уютно, и он видит, как в нем становится уютно людям, 
которых оно окружает, и как они после этого становятся ему послушными - но в то 
же время он ощущает границы своей власти над другими людьми и не стремится ее 
форсировать. Он чувствует себя в роли добровольного помощника той 
энергетической идеи, которая работает через него: если ей это нужно, она 
оставит данного человека при нем, а если не нужно, то она его отпустит, и тогда 
о нем можно больше не думать.
Харизматик-любитель уже не стремится полностью потратить всю свою энергию и 
объединяющую силу на себя, но еще не может ей полноценно поделиться; он как бы 
говорит: “Посмотрите, как мне хорошо! А если вы окажетесь рядом со мной, то вам 
тоже будет хорошо”, - но научить людей самостоятельно приобретать подобную 
харизму или делиться с ними своей, когда они от него уходят, он еще пока что не 
умеет и не ставит это своей целью. Он умеет быть цельным наедине с самим собой 
и находясь в обществе единомышленников, но, в отличие от харизматика-варвара, 
он умеет не насиловать окружающее пространство своей цельностью; в какой-то 
степени он умеет приспосабливаться к нему, выделяя в нем интересующие его 
аспекты и поворачиваясь к нему соответствующими своими гранями; вместе с тем, 
он всегда чувствует, что эти грани не суть еще истинное его содержание: оно - 
глубже, но насколько глубже, он еще плохо понимает. Он еще не умеет 
распорядиться им достаточно творческим образом, то есть заставить или уговорить 
имеющуюся у него глубину и цельность работать по его сознательному заказу. 
Кроме того, он плохо понимает их природу и не склонен разговаривать на эту 
тему; он чувствует, что уточнение в данном случае - чересчур рискованный маневр,
 и его благодать может этого не одобрить, и даже отчасти увянуть.
Если говорить о религии, то харизматик-любитель представлен священнослужителем, 
у которого есть твердая вера и которому в этой вере хорошо, но передать ее 
другим непосредственно он не может, и должен пользоваться с этой целью 
специальными обрядами и ритуалами, которые позволяют центрировать его паству 
надлежащим образом - так, чтобы она ощутила благодать и исцеляющую духовную 
силу его религиозности. Сама по себе, однако, его вера ощутима лишь для его 
близких и прямых духовных учеников.
В мирской жизни харизматик-любитель может быть, например, небольшим начальником,
 который очень любит свою работу и полностью подчиняет ей интересы своей жизни, 
и его влюбленность в свое дело ощущают его непосредственные подчиненные, 
которые разделяют его энтузиазм. Другой вариант харизматика-любителя это 
талантливый учитель, чья жизнь есть служение его любимому предмету и ученики 
хорошо это чувствуют и вслед за ним проникаются любовью к ботанике или 
географии, ощущая, что для него эти дисциплины не просто области знания, а 
основное содержание и фокус всей его жизни.
Харизматик-любитель способен на некоторое время тотально погружаться в чужую 
харизму. Например, начиная заниматься каким-либо предметом и увлекаясь им, он 
на некоторое время погружается в него тотально, и такие ученики, как правило, 
любимцы среди преподавателей. К сожалению, этот повышенный интерес может 
длиться недолго и оказаться поверхностным, но это не означает, что 
харизматик-любитель поверхностен сам по себе: просто данное погружение является 
одним из аспектов его обучения и так же своевременно выключается, как 
включается, и учителю, если он хочет сохранить у себя этого ученика для более 
длительного и глубокого обучения, придется потратить немало сил и личной 
харизмы для того, чтобы приручить харизматика-любителя, хотя на первый взгляд 
кажется, что никаких усилий для этого не нужно.
Вообще, известная поверхностность это существенный недостаток 
харизматика-любителя. В отличие от харизматика-варвара, который не видит вообще 
ничего, кроме самого себя и своих примитивных инстинктов, харизматик-любитель в 
принципе может воспринимать многое, но он видит все чересчур в общем; его 
погружение в различные сферы, с одной стороны, может идти ему на пользу, но, с 
другой стороны, искажает его харизму: так профессиональное обучение часто губит 
изначальный талант художника или музыканта. Сохраняя свою харизму, свою 
центрированность, харизматик-любитель в момент, когда могло бы начаться его 
профессиональное обучение, нередко начинает от него плавно уходить, что, 
конечно, отрицательно сказывается на его познании мира и возможностях серьезной 
работы с ним.
Если харизматик-любитель в известном возрасте пытается стать духовным учителем 
или наставником других людей, то непрофессиональное знание подробностей и 
аспектов жизни служит ему плохую службу: его ученики идут за ним, но как-то 
неглубоко или недалеко, и если у них возникают проблемы, в которых он не в 
состоянии всерьез разобраться, то его образ как учителя резко снижается,