него чем-то безусловно сакральным, и он будет говорить о нем каждому человеку 
не в большей степени, чем тот следует его харизме. 
Обсуждая тему личности, мистик-харизматик никогда не скажет, следуя Марксу, что 
личность есть совокупность общественных отношений - для него личность это в 
первую очередь глубинное “я”, которое проявляется во всех внешних образах “я” и 
которое несравненно глубже и богаче их всех и конкретного поведения человека. 
Следуя Николаю Бердяеву, мистик-харизматик может сказать, что вся человеческая 
история это не более чем мгновение истории его собственного “я”. Это не значит, 
однако, что он стремится прозревать ту же глубину в окружающих - их он нередко 
воспринимает как откровенно служебные и подлежащие манипуляции фигуры, мало 
задумываясь на тему о том, что они являются не худшими микрокосмами, чем он 
сам; а может быть, он даже так и не думает.
Обучение мистика-харизматика может идти как легко, так и чрезвычайно тяжело, 
однако это зависит не столько от его талантов, сколько от внутренней для него 
важности постигаемой им темы. Труднее всего ему дается изучение частных вещей и 
предметов, которые не являются целостными сами по себе и не являются ясными ему 
элементами той внутренней целостности, которая свойственна ему от природы. 
Например, учить иностранный язык, и довольно успешно, он может, собираясь ехать 
в чужую страну, да и то при условии, что он знает, что переводчика у него там 
не будет. Особенно легко он учит иностранный язык погружением в языковую среду, 
когда обучение является побочным результатом его пребывания в стране. (У него 
вообще легко проходит адаптация в среде, в которую он погружен полностью.) В 
отсутствие погружения он постарается приспособить изучаемый объект к себе, и 
обучение пойдет сильно искаженным образом. Так, рассказывают, как преуспевающий 
одесский еврей отдал своего сына русскому учителю для обучения правильному 
русскому языку. Через месяц, зайдя к учителю и осведомившись об успехах своего 
сына, папа услышал в ответ: “И что ви хотите от такой пгекгасный майчик?”
Если вы хотите помочь этому человеку учиться, вам обязательно нужно встроить 
предмет обучения в его внутреннюю ценностную картину как один из важных для 
него аспектов, и, кроме того, нужно постараться сделать его обучение 
многогранным, так, чтобы он сам мог выбрать акцентуацию этих граней удобным для 
себя образом. Самое тяжелое для него занятие это унылое зазубривание несвязного 
материала; если это необходимо, нужно помочь ему выстроить ассоциативные цепи, 
которые свяжут этот материал, причем в качестве ассоциаций должны выступать 
близкие ему и интересные для него объекты. Так капитан Врунгель учил своего 
матроса Фукса, который прежде был карточным шулером, работать на яхте. Врунгель 
привязал ко всем снастям яхты игральные карты и командовал так: ”К повороту 
подготовиться! Развязать тройку пик! Подтянуть валета червей! Смотать десятку 
треф!” - и маневр прошел у Фукса как по маслу.
Если говорить серьезно, то для мистика-харизматика важно уловить общий дух 
изучаемой концепции или техники: как только он его уловит, обучение пойдет у 
него гораздо легче. Если же говорить ему, что дух это то, что приходит после 
многих лет обучения, то оно будет для него сущей мукой. Наоборот, если он 
каким-то образом уловит в симфонии ключевую ноту и главную мелодию, то она 
выучится у него на удивление легко и быстро - если, конечно эта главная нота и 
мелодия лягут ему на душу и будут ею восприняты; если же этого не произойдет, 
то любые его усилия по выучиванию музыкального произведения окажутся напрасными 
или малоэффективными.
 
Уровни проработки
На варварском уровне мистик-харизматик воспринимается окружающими как носитель 
идеи тотального эгоизма. Этот человек понимает синтез как строительство 
собственного эго при полном игнорировании всего того, что его не интересует - 
это эгоцентризм в истинном смысле слова, характерный для духовных прозелитов, 
которые только что уверовали в сверхценность данной религиозной идеи (или идеи, 
которая приравнивается ими к религиозной), причем сверхценность не только для 
себя лично, но и для всего человечества, и, размахивая ею как флагом, начинают 
бесконтрольно удовлетворять собственные личные желания, прежде вытесненные в 
подсознание. Энергетически на этом уровне происходит стягивание пространства 
вокруг человека - насколько ему удается дотянуться - и подчинение его своим 
личным интересам. Манипулирование окружающими при этом происходит в достаточно 
примитивной манере, например, человек настаивает на том, что все, что он 
говорит - истинно, а все, что не согласуется с его мнением - ложно; то, что ему 
нравится - от Бога, а остальное - от дьявола, и звучать все это может 
достаточно убедительно, потому что на синтетическом уровне над человеком всегда 
стоит определенная харизма, которая делает его слова весомыми; по крайней мере, 
возражать ему тяжело и, главное, не хочется. В результате либо вы с ним 
соглашаетесь, и тогда служите его эго, либо не соглашаетесь, и тогда вынуждены 
от него уйти. Странным образом его варварская логика, пафос которой состоит в 
двух фразах: “Это необходимо потому, что это мне нужно” и “Это истинно потому, 
что я так считаю”, - имеет сильное воздействие на окружающих его людей, и эта 
сила обусловлена включением синтетического уровня восприятия. Здесь отношения 
человека с его окружающими это отношения господина и его послушных рабов, 
которые должны быть счастливы уже тем, что ему служат, и ничего более им не 
нужно. 
На варварском уровне синтетический взгляд чаще всего проявляется в 
самолюбовании человека: он может бесконечно вертеться перед зеркалом, 
восхищаться собой в целом и любыми своими проявлениями, делая из себя ценность 
совершенно религиозного порядка: здесь идея единого Бога и высшей объединяющей 
силы Вселенной профанируется до эго в его социальном понимании. Такой человек с