объединить их вокруг нее. Таким образом, сам себя он чаще всего переживает как 
милостивого монарха, щедро раздающего милостыню всем желающим ее взять, и 
удивляющегося упрямству отдельных его подданных, которые по непостижимым 
причинам отворачиваются от его монаршей милости. Ну что же, и для таких есть 
место в мире, но он ими заниматься не будет.
К числу его добродетелей относятся широта воззрений, терпимость, способность к 
выслушиванию критики и общая благожелательность к тем людям и ситуациям, 
которые не противостоят ему откровенно. Он всегда старается как-то адаптировать 
и ассимилировать в своей реальности все, что попадается на его пути, и делает 
это, как правило, с лучшими чувствами; другое дело, что потенциальные объекты 
ассимиляции не всегда склонны ассимилироваться, и иногда оказывают этому 
упорное сопротивление, и в этом случае у него может оказаться достаточно 
терпения и разносторонности: “Вам не нравится эта разновидность желудочного 
сока - что ж, я выделю другой”, - как бы говорит мистик-харизматик. Его 
характерное преимущество заключается в том, что он не выступает ни на 
предметном, ни на качественном уровнях, и ему трудно противостоять на этих 
уровнях, поскольку он их словно бы и не касается. Так философ может 
интерпретировать с позиции своей философии любые жизненные обстоятельства или 
научные теории: их конкретное содержание ему нисколько не мешает.
Связи мистика-харизматика в пределах пространства, охваченного его персональным 
магнетизмом, могут быть чрезвычайно разнообразными: он может знакомиться с 
любыми людьми, имея в виду их последующее участие в своих программах, но никак 
не специфицируя их роли, поскольку его харизма сама должна прямо или косвенно 
указать им их места. С другой стороны, его нужно воспринимать в целом, и при 
таком восприятии одних людей он сильно притягивает, других - необъяснимо 
отталкивает, и те связи, которые у него возникают, обычно устанавливаются сами 
по себе, не требуя особых усилий с его стороны - его обаяние как бы 
естественным образом завоевывает мир, а те связи, которые у него не 
устанавливаются, не делают этого категорически, и он это знает.
Как этот человек смотрится со стороны? С одной стороны, он притягивает взгляд; 
с другой стороны, то в нем, что привлекает внимание, безусловно не сводится к 
его внешности, одежде, манерам: его личность как бы находится вне всего этого. 
Одеваться он может по-разному, но редко какая-либо деталь или оттенок его 
костюма бросается в глаза - скорее его облик смотрится как единое целое и 
прицепиться взглядом к какой-либо делали может быть затруднительно. Если он 
одет в лохмотья, то это будут пестрые лохмотья, может быть, живописные или 
безобразные, но в любом случае смотреться они будут как единый ансамбль.
Его тело кажется вырезанным из единого куска; пластика, возможно, кошачья, хотя 
это не обязательно - но по крайней мере видно, что тело двигается целиком, 
отдельные движения рук и ног не бросаются в глаза; иногда акцентируется голова; 
по крайней мере, короткие волосы - не его стиль. Общаясь с ним, рассмотреть его 
одежду и тело нелегко, поскольку максимальное внимание притягивает его взор; 
иногда кажется, что он может общаться вообще без слов, выражая себя взглядом и 
не нуждаясь в иных проявлениях.
Общение. Со стороны такой человек может выглядеть как блаженный, или как 
самовлюбленный дурак, проповедующий совершенно бредовые идеи, но непостижимым 
образом привлекающий к себе слушателей и последователей, причем разобраться в 
природе его привлекательности для них не представляется возможным. Впрочем, 
если посмотреть на то, как мистик-харизматик организует социальное пространство 
вокруг себя, видно, что он совершенно не дурак; другое дело, что категории и 
методы, которыми он пользуется, слабо поддаются логическому анализу: он не 
слишком рационален, но это ему и не нужно. Попадая в тупик в одном направлении, 
он легко переключится на другое; если же перед ним возникнет актуальная 
нерешаемая проблема, то его посетит вовремя посланное его харизмой гениальное 
озарение, с помощью которого он ее и решит.
Мистику-харизматику дана большая сила убеждения. Если он вас в чем-то убеждает 
и вы поддаетесь его уговорам (а это более чем вероятно), то вам будет с ним 
очень легко. Вы почувствуете, что за его уговорами стоит какая-то мягкая сила, 
которая вас обнимает, и чем больше вы с ним соглашаетесь, тем легче, мягче, 
приятнее вы себя чувствуете, жизнь теряет острые углы, все становится просто и 
понятно, а то, что было раньше непонятно, оказывается несущественным. (Впрочем, 
расставшись с ним, вы можете обнаружить, что этот эффект временный.) Он не 
будет ждать от вас согласия по каким-то конкретным аспектам или деталям, ему 
нужно, чтобы вы соглашались с ним в общем. Для него также очень важно, чтобы вы 
дружили с его друзьями. На низком уровне он может оказаться манипулятором, 
любимым занятием которого будет стравливание своих друзей и скрытое руководство 
их раздорами.
Вообще, главное для него - это взаимодействие его знакомых (и подчиненных, если 
они имеются) друг с другом и с его идеей, а на каких энергиях это будет 
происходит, зависит от уровня его развития. Он представляет некоторую 
абстрактную идею, которая будет с вами что-то делать, и если вам она неприятна, 
общаться с ним вам будет практически невозможно, даже если его конкретное 
поведение не вызывает у вас возражений; однако его молчаливое требование к 
окружающим - это именно высшее согласование с ним, и отсутствие такого 
согласования вы ощутите очень отчетливо. Если он захочет, он может слушать и 
понимать вас глубже, чем вы имеете в виду. Он не будет сводить вас к частностям,
 он не скажет, что вы плохи, потому что совершили плохой поступок или глупы, 
если вы некомпетентны в какой-то сфере, так как рассматривает вас целиком. Но 
вы почувствуете, что его внимание может быть слишком заинтересованным, что он 
понимает и видит вас глубже, чем вам самим этого хотелось бы, и это не то