которая частично может устраняться логическим ударением, и заключающаяся в том, 
что слово “хочешь” имеет два смысла, один в иньской модальности, то есть 
“желаешь”, а другой - в янской, то есть “имеешь намерение”, и ответы здесь 
могут быть совершенно разными, например: “Я хочу есть и собираюсь идти на 
свидание”. Обычно, желая акцентировать янскую модальность (вопрос о намерении), 
человек делает логическое ударение на слове “хочешь”, а отсутствие такого 
ударения подразумевает вопрос о желании, то есть иньскую модальность.
Следующий важный пример разделения на иньскую и янскую модальности это различие 
между состоянием (иньский архетип) и занятием (янский архетип).
“Иван Пафнутьевич гуляет”, - состояние это или занятие? Обычно текстовой или 
жизненный контекст дает возможность точно определить иньскую или янскую 
модальность подобной фразы. Если она звучит как ответ на вопрос: “Чем 
занимается Иван Пафнутьевич?” - то модальность предполагается янская, так как 
возможно, например, продолжение: “ Иван Пафнутьевич гуляет по парку, наблюдает 
цветение лип, беседует с прохожими”, - где в принципе иньский глагол “гуляет” 
может быть заменен на янский “идет” без большого ущерба для смысла, так как 
передает занятие Ивана Пафнутьевича. Если же рассматриваемая фраза звучит как 
сокращение предложения “Иван Пафнутьевич гуляет, отдыхая от жизненных невзгод”, 
- то она имеет безусловно иньский смысл, передавая состояние героя. В иньской 
фразе должен отсутствовать объект глагола “гуляет” (его предметное дополнение), 
который неизбежно придает ей янский элемент и вместе с ним определенную 
нелепость или комизм: “Иван Пафнутьевич гуляет по глубокому снегу, отдыхая от 
жизненных невзгод”, - опытный писатель так, конечно же, не напишет: уж если 
описывать инь, так пусть это будет инь, и никакого яна!
“Я боюсь,” - инь это или ян, состояние или занятие? “Я боюсь волков ночью”, - 
фраза, в которой глагол “боюсь” имеет отчетливый янский оттенок: я это делаю, 
сижу и дрожу от страха, слушая их приближающийся вой, потом беру ружье, насыпаю 
порох в гильзу, посылаю патрон в ствол и дрожу дальше, потому что волков много, 
а я один. Наоборот, в предложении: “Ближе к позднему вечеру, когда подходит 
время ложиться спать и выключать свет, тоскливый ужас мягко, неслышно и 
уверенно подкрадывается и охватывает меня: я лежу в постели и боюсь”, - ясно 
обозначен иньский смысл: здесь нет объекта страха, и “боюсь” означает именно 
состояние.
Какой отсюда следует практический вывод? Он ясен: нужно строить хорошие 
отношения с богами. Тогда Шакти защитит нас от плохих состояний, в частности, 
от беспредметных (иррациональных) фобий, а Шива сделает нас умелыми и 
эффективными в наших действиях, что сдвинет с мертвой точки наши комплексы 
неполноценности, например, зажимы в ситуациях, где нужно что-то делать, но 
почему-то плохо получается.
Так, одним из вариантов лечения фобии является метод ее “опредмечивания”, то 
есть материализации пугающего объекта, и дальнейших манипуляций с ним, 
приводящим его к менее устрашающему виду. Если фобия не очень глубокая, такой 
метод может оказаться эффективным; однако в его основе лежит замена модальности 
страха с иньской (когда акцент стоит на том, как я боюсь: дрожу и изнемогаю 
всем телом, потею, волосы встают дыбом) на янскую, когда в первую очередь 
идентифицируется и внимательно изучается устрашающий объект, в частности, 
выясняется, какие именно его качества вызывают мое особенное смятение (например,
 грозный голос, крючковатый нос, змеиные губы, чудовищные усы или острые зубы в 
сочетании с отличным аппетитом и прекрасным пищеварением), после чего 
вырабатываются определенные приемы воздействия на монстра с учетом его повадок 
и слабых мест. Однако если человек в целом психологически больше настроен на 
инь, чем ян, но при этом отношения с Шакти у него испорчены основательно, то 
этот прием, скорее всего, не сработает : конструктивная янская реальность 
(материализация монстра и конкретная война с ним) не сможет вытеснить 
иррационально-фобическую иньскую, так что человек не сумеет долго удерживать 
внимание на искусственно сконструированном объекте страха: он покажется ему 
ненастоящим и быстро растает, а иньское фобическое состояние вернется. В таком 
случае, вероятно, более уместно улучшать отношения с женским началом в целом, а 
не бежать от него под защиту мужского.
Коснемся теперь деликатной темы медитации. Находится ли медитация под 
покровительством Шакти или же ею управляет Шива? Вопрос достаточно острый, и, 
видимо, существуют два совершенно разных типа медитаций, так сказать, иньские и 
янские. С одной стороны, серьезные мистики предостерегают новичков от 
неконтролируемого ухода внутрь себя, так как управление состоянием сознания 
быстро начинают брать на себя совершенно посторонние и непрошеные сущности, 
архетипы и эгрегоры, и под их влиянием легко попасть в тяжелые и 
негостеприимные углы тонкого мира, откуда не так легко выбраться целым и 
невредимым. С другой стороны, наличие жесткого контроля сознания и следование 
совершенно четкой и определенной программе медитации может существенно 
ограничить глубину самопогружения, так что мыслительный процесс толком не 
затормозится и никаких существенных результатов не воспоследует. Другими 
словами, жесткие янские медитации нередко неэффективны, а мягкие чисто иньские 
опасны (и, кстати говоря, обычно тоже не дают глубокого погружения).
Типично иньский феномен - это внимание. Сказать: “Я вас внимательно слушаю”, - 
в точности означает настроиться на восприятие идущей от партнера 
информации/энергии, обещая не пропустить ее мимо ушей, а адекватно 
интериоризовать, то есть усвоить. При этом все люди, когда-либо стоявшие перед 
аудиторией, знают, что внимание это совершенно реальная энергия, которая бывает 
разных видов и разной интенсивности, иногда очень помогающая артисту или 
лектору транслировать свои чувства и мысли слушателям, а иногда сильно этому