видение каких-либо недостатков в объекте равносильно окончанию любви к нему 
(позиция: "раз я его люблю, для меня он - совершенство"), и человек относится к 
критике любимого существа крайне болезненно, фактически ее не воспринимая, то 
на третьем картина восприятия меняется. Теперь уже возможно членение объекта 
любви, видение его недостатков (от которых он кажется только милее), а также 
мелких бесов и демонов, весело снующих вокруг него. Эти бесята и демонята тоже, 
конечно, очаровательны, но человек одновременно видит, какой вред они наносят 
любимому существу (являясь по сути паразитами), и часто бывает склонен с ними 
сражаться - не потому, что они сами по себе ему не нравятся, вовсе нет, а 
исключительно оберегая любимое существо - его энергетику, а заодно и этику. 
Здесь впервые возникает проблема, о которой на первых двух уровнях проработки 
Венеры человек и не подозревает: оказывается, для того, чтобы донести свою 
любовь до объекта, нужны специальные усилия, а иначе ее по дороге расхватают 
различные хищники, в том числе собственные бесенята любимого существа, и тогда 
получится, что из моей - самой лучшей и чистой - любви к нему не произойдет 
ничего хорошего, кроме усиления его эгоизма расцветания различных пороков. Но 
даже и не говоря о хищниках, любимое существо может вовсе не заметить моей 
любви, хотя бы и выраженной самым очевидным и недвусмысленным образом...
Мы видим, что на третьем уровне проработки Венеры человеку недостаточно 
естественно идущих медитаций с объектом любви - ему нужно еще как-то донести и 
выразить свою любовь к нему, но сделать это адекватно не удается ни на этом, ни 
на следующих уровнях. Венерианская энергия дает естественное свечение, но не 
направленное освещение - за последнее отвечает скорее Марс; однако на третьем 
уровне проработки Венеры человеку это очень трудно понять, и он страдает от 
невыраженной любви, плохого понимания и порой устрашающих эффектов своей 
деятельности, забывая (а чаще откровенно не осознавая), что она освещена (и 
освящена) любовью в первую очередь и главным образом для него самого, но не для 
окружающего мира.
На четвертом уровне проработки Венеры человек во многом переосмысливает природу 
ее энергетических потоков - прежде всего, в целом. Ему становится совершенно 
ясно, что передать другому свою любовь ничуть не легче, чем самому ее обрести - 
и на то, и на другое нужно Божье соизволение, и ничуть не менее того. С этой 
точки зрения становится очевидным заблуждение молодой матери, думающей 
приблизительно так: "Я буду горячо любить своего ребенка, и от этого он 
вырастет хорошим и добрым". Да, именно таким - но при условии, что ее любовь 
будет им воспринята - а преуспеть в этом совсем не так легко, как ей вначале 
может казаться.
Те же проблемы возникают у любого человека, идущего по пути любви, и на 
четвертом уровне проработки Венеры он понимает, что они в подобной обстановке 
неразрешимы: распустившийся цветок прекрасен по своему виду и распространяет 
свой аромат на целую поляну, но почему-то на его прелесть обращают внимание 
лишь две-три пчелы из целого роя, вьющегося неподалеку - и ничего тут не 
поделаешь. Насильно мил не будешь, как справедливо замечает пословица, и в 
данном случае точнее не скажешь.
Основной вызов, который должен принять человек четвертого уровня проработки 
Венеры, заключается в том, чтобы увидеть сюжеты, связанные с этой планетой, как 
принципиально несимметричные - и научиться в любви сублимации и переносу. 
Другими словами, истина заключается в том, что нашу любовь вызывают одни 
объекты, а нуждаются в ней иные, причем выбирать ни те, ни другие человеку не 
дано. Так Луна, освещаемая Солнцем, бросает отраженный свет на ночную 
поверхность Земли, а не возвращает его обратно дневному светилу.
* * *
Как и другие фазы эволюции энергетического принципа, венерианская (анахатная) 
порождает специфических паразитов; некоторые из них описаны ниже.
Первая категория венерианских паразитов оживляется, когда Бог начинает 
показывать Себя человеку в том или ином объекте - проще говоря, когда на 
человека снисходит любовь; вторая категория активизируется, наоборот, когда 
человек внутренне переполняется любовью и начинает транслировать ее в мир, 
становясь для него источником света и благодати.
Не нужно думать (об этом еще будет речь в этой главе), что любовь переживается 
только или в основном эмоционально; если и есть в общественном подсознании 
такая установка, то она связана с ролью астрального тела как критерия 
реальности переживания: то, что не находит эмоционального отклика, считается 
как бы нереальным, иллюзорным, чем-то вроде фантома. Это, конечно, 
несправедливо, тем более что эмоции могут приходить спустя некоторое время, но 
в век засилья ментальных энергий и конструкций способно служить для них 
определенным противоядием: если античная мудрость звучала как: "мыслю, 
следовательно, существую", то современный, пытающийся оттолкнуться от 
ментального плана взгляд можно передать так: "эмоционально реагирую, 
следовательно, живу".
Однако если речь идет о любви, точнее, о восприятии Бога, то сводить то и 
другое к эмоциональным реакциям, тем более в достаточно примитивном их 
понимании, было бы грубой ошибкой и профанацией. Бог являет Себя человеку в 
первую очередь в виде красоты, причем не только материальных образов, но также 
идей, иногда притом весьма абстрактного порядка (атманических). Иногда 
непостижимо прекрасными кажутся определенные ценности и добродетели 
(буддхиальный план), а иногда необычные стечения обстоятельств, элегантные 
повороты событий или шикарные финалы хорошо (на небесах) спланированных 
действий. Во всех этих случаях выраженной эмоциональной реакции не возникает, 
или она не слишком существенна, и на этом основании серый голос социального