несвойственные ему функции всего тонкого шельта, то есть атманического, 
буддхиального и каузального тел. Мысль формирует идеал, жизненные позиции и 
контролирует события - так полагает общественное подсознание и тщетно ищет 
человека (президент) или небольшую группу (политбюро, правительство, верховный 
совет и т. п.), способных такую мысль породить. В результате подобных усилий в 
центре внимания оказывается ментально-атманическое, ментально-буддхиальное и 
ментально-каузальное тела, в которых человек начинает манипулировать с помощью 
хорошо разработанных в совершенно иных целях и ориентированных на качественно 
другие проблемы ментальных методов. При этом происходит двойная ошибка, точнее, 
некорректная подмена. Во-первых, высшие тела (тонкий шельт) вовсе не идентичны 
своим ментальным образам: например, то, что человек делает (каузальное тело), 
часто очень слабо связано с тем, как он это сознательно или бессознательно себе 
представляет (ментально-каузальное тело), а во-вторых, к объектам 
ментально-каузального, ментально-буддхиального, и ментально-атманического тел 
вообще чрезвычайно редко можно применять обычные в других частях ментального 
тела приемы, скажем, комбинирование с помощью логических связок.
Событие тоньше и подробнее его ментального образа; законы каузального потока 
лишь грубо моделируются законами мышления, поэтому события для нас всегда в 
чем-то неожиданны, логически противоречивы и непредсказуемы. Из событий можно 
делать выводы, точнее, по-разному их осмысливать (поток Близнецов), но 
ментально обрабатывая результаты этого осмысления, мы получаем уже чисто 
ментальный продукт, который к каузальному плану имеет более чем косвенное 
отношение. И всем практикам (от грабителей до министров) отлично известно, что, 
спланировав события в ментальном теле, можно ждать каких угодно неожиданностей 
при попытке его реализации (поток Козерога).
Если ребенок набезобразничал, бесполезно спрашивать: "Зачем ты это сделал?" 
Поток событий не подчиняется ментальной логике, в которой только и есть понятие 
четкой цели и средств ее достижения. Засовывать живую кошку в мусоропровод не 
менее логично, чем отправляться каждое утро на работу, а в воскресенье - на 
демонстрацию в защиту или отмену абортов, хотя хомо менталикусу может казаться 
наоборот. Человек делает то, что делает, в силу давления на него каузального 
потока (или, в другой терминологии, его собственного каузального тела), а не по 
каким-либо логическим "причинам". Другое дело, что иногда удается 
оттранслировать (Козерогом) тщательно созданный ментальный образ в каузальное 
тело, но как именно оно при этом изменится и какие реальные события из этого 
проистекут, человеку обычно неведомо.
Чтобы лучше понять разницу между законами каузального и ментально-каузального 
тел, представим себе длинный речной порог с изобилием камней, мелей, мощных 
сливов и крутых отбойных волн на внутренней стороне поворотов - таково 
каузальное тело. Схема этого порога, изображенная в туристском описании 
маршрута, подобна ментально-каузальному телу, и на ней отлично видно, где лучше 
проплывать и каких ориентиров придерживаться. Однако, проложив маршрут, нужно 
еще по нему пройти, и здесь начинающего туриста-байдарочника ждет масса 
сюрпризов. Оказывается, что у байдарки есть инерция (что иногда плохо, а иногда 
очень хорошо) и устойчивость, а у воды - вязкость и температура, которые 
особенно ощущаются, когда она заливает колени неудачливого гребца, грозя в 
самом ближайшем будущем испытать плавучесть не только судна, но и его самого...
* * *
Понятие события должно быть основным в любой науке - наряду с ее "предметом", 
то есть объектами, которые она рассматривает. В прямой зависимости от того, что 
считается событием, находится ментальный аппарат изучения предмета. Однако эта 
тема требует специального рассмотрения. Древние греки считали плотную материю 
состоящей из мельчайших и далее неделимых частиц-атомов. Внимательное изучение 
показало, однако, что это не совсем так, и в начале XX века Эрнст Резерфорд 
предложил знаменитую составную модель атома: плотное ядро и несколько удаленных 
от него электронов, вращающихся вокруг него по орбитам, наподобие Солнца и 
планет. Однако опыты Резерфорда (бомбардировка мишеней и изучение рассеяния), 
как и все дальнейшие, подтвердившие квантово-механические модели, были 
косвенными, так как "увидеть" атом и тем более электрон невозможно.
Далее весь XX век физики элементарных частиц был посвящен продумыванию все 
более хитроумных теорий ("четыре кварка для мистера Кларка"), и, соответственно,
 проведению все более тонких и косвенных экспериментов со все более сложными 
приборами, способными сосредоточить огромные энергии в исключительно малых 
временных и пространственных промежутках. При этом всегда что-то получалось и 
даже иногда эксперимент подтверждал теорию, но общая ситуация почему-то никак 
не прояснялась.
Впору задать себе вопрос: что же мы на самом деле изучаем, разгоняя в 
гигантском ускорителе крохотную частицу до немыслимой скорости и с размаху 
шлепая ее о твердую стенку? Ясно, что для нее это совершенно экстремальные и 
неестественные условия, так что фактически исследуются различные глубокие 
патологии материи, отстоящие от ее нормального состояния очень далеко. Можно 
возразить, что на звездах бывают и еще большие температуры и давление, но как 
нельзя изучать отдельную клетку растения в физиологическом растворе, так же и 
элементарная частица ведет себя совсем по-разному в большой компании себе 
подобных на естественной звезде и одна-одинешенька в ускорителе под пристальным 
надзором экспериментатора.
Что будет говорить человек под пыткой, если он не знает истины, которой 
добивается от него палач? Сломавшись, он прямо или косвенно скажет все, что 
палач хочет или ожидает от него услышать. Поэтому, изучая поведение частицы в 
неестественных для нее условиях, мы фактически на материале ее патологического