менее определенные, чем закон тяготения, но проявляющиеся лишь при достаточном 
сгущении и ответственности событий, которыми управляет человек. Эту ситуацию 
можно сравнить с уплотнением вещества - если оно распределено в пространстве с 
очень низкой плотностью, скажем, один атом водорода на кубический километр, то 
закон тяготения ощущается слабо; если же плотность повышается и из разреженного 
газа постепенно образуются куски вроде нашей Земли, то законы тяготения 
ощущаются уже совсем по-другому, не в виде легкого намека на статистическую 
закономерность самого общего вида, а как недвусмысленная сила, жестко 
ограничивающая спектр перемещений тел в околоземном пространстве (будучи 
предоставлены сами себе, они движутся с известным ускорением, направленным 
прямо к центру Земли).
Совершенно аналогично, жесткость законов каузального плана хорошо чувствуют 
лишь люди, ведущие напряженные и ответственные программы, и конечно, они 
частично осознают эти законы, но не склонны афишировать свое знание по меньшей 
мере по пяти причинам:
во-первых, у них нет для этого адекватного языка;
во-вторых, другие люди, живущие в горазда менее интенсивных каузальных потоках, 
их не поймут или им не поверят, уличив в пустых фантазиях или в глупой 
суеверности;
в третьих, внутренние указания и интерпретация знаков часто внелогичны, хотя и 
достаточно эффективны;
в четвертых, получаемая от внутреннего учителя информация часто идет с высоким 
грифом секретности, нарушение которого, как человек знает на личном опыте, 
чревато большими неприятностями;
в пятых, человек получает информацию о каузальных законах окружающей его 
области реальности, а в других областях действуют несколько иные правила - 
именно поэтому мудрость жизни быстро устаревает и плохо передается от человека 
к человеку - но это вовсе не значит, что ее на самом деле не существует или что 
она не выразима в словах.
Глядя на человека, правильно живущего в энергичном каузальном потоке (или, что 
то же самое, обладающего сильным и культурным каузальным телом), окружающие 
часто удивляются тому, как ему везет, и не менее часто осуждают его за 
склонность к необоснованному риску. Примерно так цирковая публика смотрит на 
канатоходца. Однако артист ощущает себя на канате более устойчиво, чем его 
поклонники - на тротуаре; его отличает, однако, гораздо более высокий уровень 
концентрации внимания и напряженность каузального потока, которые и вызывают 
восхищение зрителей.
Групповые события и стоимости
Коллектив есть школа самопознания. И не только потому, что он предлагает 
человеку различные возможности реализации идей и замыслов, но в первую очередь 
как развернутая метафора его собственной внутренней жизни.
* * *
Эволюция влечет людей и коллективы своими путями, не спрашивая на то их 
согласия. Эволюционный уровень человека определяется степенью его осознания 
указанного процесса: как в самом себе, так и в окружающем мире. Загадка смысла 
жизни решается одновременно для самого человека и всех частиц окружающей его 
среды. Я обладаю природой Будды в той же степени, что и моя собака, и моя 
настольная лампа. Если я участвую хотя бы в одном совершенно бессмысленном 
действии, значит, моя жизнь полностью лишена смысла; если я становлюсь 
просветленным, я обнаруживаю, что весь мир просветлен.
Парадокс обучения заключается в том, что оно подобно процессу освобождения от 
пут: выучившись, человек забывает о том, чему его учили - оно ему больше не 
нужно, поскольку он свободен. Будда сравнивает путь к освобождению с плотом, на 
котором человек плывет на другой берег реки: когда цель путешествия достигнута, 
плот больше не нужен и о нем можно забыть. Рамачарака уподобляет процесс 
духовного развития и переход от низшего "я" к высшему постепенному разматыванию 
тряпки, намотанной на яркую лампу. Отделенные от лампы куски тряпки - изжитые 
фрагменты низшей природы человека - ему более не нужные, и он расстается с ними 
без сожаления.
Итак: процессы эволюции, самопознания, обучения по существу своему суть 
процессы не приобретения, а освобождения от сковывающих оболочек и цепей. То, 
что человек приобретает в результате любых усилий есть не что иное, как 
очередной слой обмотки лампы - на первый взгляд привлекательный, но быстро 
становящийся новой смирительной рубашкой.
Дух всегда проявляет себя на определенном материале, в котором человеку нужно 
разобраться и что-то сделать. Смысл этого "что-то" всегда один и тот же: это 
палец, указующий человеку на самого себя, на очередной кусок тряпки, готовый 
отделиться от лампы, и нуждающийся в том, чтобы человек его добровольно 
выбросил и рассмотрел себя и мир в новом освещении. Однако яркий свет поначалу 
режет глаза; поэтому можно из ненужного уже куска ветоши сделать себе темные 
очки и смотреть через них - пока потребность более ясного видения не 
манифестирует себя до такой степени, что человек перестанет притворяться перед 
собой, будто не замечает им же самим водруженного на нос убогого приспособления,
 и не разобьет его в негодовании в мелкие дребезги. Хорошо известно: когда 
человек закрывает себе глаза руками, он немного расставляет пальцы, чтобы 
краешком глаза все же подглядеть за происходящим. Поэтому если не жаждой знания,
 то хотя бы примитивным любопытством венец творения наделен в избытке; мешает 
же ему в первую очередь упрощенность представлений о равновесии и 
справедливости вознаграждения.
Совершенно неправильно уподоблять невежду или неумейку бедняку - и первый, и