рациональному толкованию, по крайней мере, для самого человека. 
Конечно, на уроке литературы вполне можно объяснить доверчивым школьникам, что 
Лев Толстой еще в молодые годы ясно почувствовал (и даже записал в своем 
дневнике), что должен стать великим русским писателем, и тут, казалось бы, даже 
ребенку все ясно и понятно, но для самого графа его миссия представила все же 
ряд загадок и сложностей. И проблема его заключалась совсем не в том, нужно ли 
писать роман о декабристах или нет, а в исполнении назначенного ему свыше 
вполне определенного преобразования атманического плана России и планеты в 
целом, то есть генерального плана эволюции Земли и ее обитателей: в результате 
его жизни (и, извините, деятельности) должны были измениться атманические 
эгрегоры, и, действительно, после Толстого люди стали вдохновляться несколько 
другими идеалами и отчасти иначе понимать прежние, причем не только те, кто 
читал его книги в подлиннике, или хотя бы переводе, но и все остальные тоже. В 
том же смысле надо понимать слова Толстого о том, что главная мысль "Войны и 
мира" - народная, а "Анны Карениной" - семейная: первый роман произвел 
существенные изменения в атманическом теле русского этноса, а второй - в 
атманическом теле архетипического семейного эгрегора.
Итак, атманическое тело слишком абстрактно и недоступно; зато буддхиальное 
ощущается уже гораздо отчетливее, и здесь самонадеянная, но наивная и полная 
энтузиазма человеческая душа проявляет свободу воли и выбора и ставит акценты 
на ценностях самым прямолинейным из всех возможных способов: выбирает 
какую-либо одну и отдает ей всю буддхиальную энергию ("все силы души", как 
принято говорить), начисто игнорируя все остальные свои ценности, программы и 
эгрегоры. Однако жизнь любого человека многообразна (в том числе и жизнь монаха,
 молящегося Богу много часов в сутки и видящего цель и смысл своей жизни 
исключительно в Нем) и требует вполне определенного баланса буддхиальной 
энергии по всем санкционированным ценностям; другими словами, атманическое тело 
не только санкционирует определенные жизненные ценности, но и довольно точно 
распределяет их значимость для человека. Что же происходит при нарушении им 
этого предписанного свыше распределения?
Если какая-то ценность наделяется слишком большой значимостью, то не только 
страдают все остальные - и с ней самой начинают происходить плохо понятные 
человеку вещи. Если говорить в терминах отрезка жизненного пути, ведущего к 
определенной цели, то дорога почему-то портится: на ней пропадает асфальт, 
появляются кочки, ухабы, она начинает кружить вокруг да около; дальше портится 
погода, ноги по колено тонут в грязи; где-то вдалеке слышится голодный вой 
волков, а из соседнего леса доносятся грубые голоса разбойников: "Двенадцать 
человек на сундук мертвеца...", не сулящие путнику ничего хорошего.
Говорят, один человек обещал написать ученую книгу (а может и диссертацию) под 
названием "Что такое "не везет" и как с ним бороться". К сожалению, до автора 
данного трактата она не дошла, что, с другой стороны, позволяет ему высказать 
на указанный счет свои соображения.
Большие программы бывают успешными только тогда и только в той мере, в какой 
они атманически санкционированы. За пределами санкции, сколько бы усилий 
человек (семья, организация, народ) ни прилагал, ничего хорошего у него не 
получается. Признаками приближения программы к ее санкционированным границам 
являются разнообразные препятствия, замедляющие продвижение вперед и образующие 
в совокупности понятие "хронического невезения", которое ощущается как 
болезненное и даже патологическое, в отличие от нормальных (иногда даже очень 
больших трудностей) на пути достижения санкционированной ценности.
Итак, причиной хронического невезения может быть незаметный переход жизненной 
программы, следующей "логике развития событий", за кармические рамки, 
определенные миссией; при этом самая цель человека может быть вполне 
благородной - но личная судьба не предполагает ее полного достижения, и человек 
с должной буддхиальной чувствительностью (читай - мудростью) это почувствует и 
вовремя остановится. Другой причиной может быть несвоевременность данной 
ценности, то есть динамические атманические ограничения, смысл которых 
заключается в том, что сейчас нужно заниматься другими вещами. Но так или иначе,
 время от времени человек, увлекшись достижениями некоторой ценности, 
направляет на нее слишком большое количество буддхиальной энергии, грубо 
нарушая общий баланс тела, и происходит патологическое явление: либо оно сильно 
выходит за пределы атманического, либо в каком-то месте настолько истончается, 
что рвется и не может защитить каузальное, и тогда возникают резкие каузальные 
перенапряжения и повреждается каузальное тело (идут очень дисгармоничные 
события). В любом случае организм испытывает стресс, включаются особые 
аварийные программы защиты и нормализации равновесия, вплоть до перехода на 
более низкий энергетический уровень, резкое снижение плана повреждения (в 
конечном счете возможна соматизация, то есть физическая болезнь) и другие. Если,
 однако, человек не делает выводов из происходящего с ним и упорно настаивает 
на тех ценностях, которые ему сейчас противопоказаны, то постепенно в 
соответствующем месте буддхиального тела образуется нечто вроде трофической 
язвы, то есть постоянно действующий канал для отвода буддхиальной энергии, а к 
язве присасывается буддхиальная пиявка - посланец-паразит из низших 
буддхиальных слоев, и справиться с ней очень трудно по той простой причине, что 
лучшая (и по существу единственная надежная) защита от подобных паразитов - 
атманическое тело, а оно в данном месте давно разорвано.
В качестве лечения здесь уместен хирургический метод: выпиравший наружу 
разросшийся кусок буддхиального тела отрезается, после чего атманическое тело 
сшивается нитками, образуя впоследствии грубый и с трудом рассасывающийся рубец,
 а бывшая любимая ценность надолго объявляется табуированной.