можно в себе развить путем определенного рода работы над собой, например, 
полезно научиться постоянно относить на собственный счет раздражение и 
неудовольствие предметом внешнего созерцания, помня, что видимые несовершенства 
внешнего мира суть не более чем символические отражения недоработок внутреннего,
 так что когда нас раздражает неряшливость детей, на самом деле это 
перенесенная вовне реакция на собственную безалаберность. Конечно, это нелегкий 
прямо скажем, крутой путь - но, по крайней мере, он реален и быстро приносит 
плоды.
Вообще практически все положительные душевные качества: скромность, доброта, 
смирение, терпение, стремление к совершенству, уважение к внешнему миру и 
многие другие, о которых любят говорить моралисты и проповедники, являются 
буддхиальными ценностями; врожденными или приобретаемыми длительным трудом и 
работой над собой. Но, конечно, есть большая разница между врожденным терпением 
и терпением, выработанным человеком в результате многолетней настойчивой борьбы 
со свойственной ему от рождения анархией, непоследовательностью, вспыльчивостью 
и агрессивностью - ценность выработанная, как правило, существенно выше 
полученной по наследству (хотя, справедливости ради, нужно сказать, что это не 
всегда так - природа обычно не терпит жестких правил; например, встречаются 
люди с бесконечной врожденной добротой, превосходящей любую выработанную).
Внутренние ценности, вообще говоря, важнее внешних, хотя общественное 
подсознание считает наоборот. Не отрицая такой добродетели как, скажем, 
упорство в достижении поставленной цели, социум все же не сравнит ее с 
получением степени кандидата наук. Если на вопрос: "А чего ты добился к своим 
сорока годам?" мужчина отвечает: "Стал начальником цеха", а женщина: "Вырастила 
троих детей", социум ставит обоим несомненный зачет: человек состоялся. Если же 
ответ прозвучит так: "Я приобрел смирение, перестал роптать на судьбу и 
раздражаться на близких", то мы, скорее всего, пожмем плечами и спросим: "Ну а 
сделал-то ты что?"
Между тем приобретенные в постоянных схватках с низшим началом 
морально-психологические качества, именуемые в просторечии добродетелями, 
ничуть не менее ценны, чем, скажем, проявленные таланты. Они символизируют 
каналы в буддхиальные эгрегоры, которые дают человеку психологически комфортное 
и уравновешенное бытие, когда внутренние конфликты не вытесняются в подсознание 
по той простой причине, что их не возникает. Зато у человека открывается путь, 
ранее казавшийся ему в принципе невозможным ни для кого: жить в согласии со 
своей совестью, ни на что не закрывая глаза, и радоваться жизни, не думая о 
грядущей расплате.
Вместе с тем, внутренние ценности, вообще говоря, не противопоставляют человека 
окружающей его среде. Атманический эгрегор, ведущий человека по жизни в целом, 
то есть помогающий ему реализовать свою миссию, время от времени посылает его 
на служение тому или иному буддхиальному эгрегору и предлагает провести 
некоторый отрезок жизни в служении определенному коллективу, чьи идеалы и 
ценности не слишком согласованы с теми, которые присущи человеку изначально. 
Однако служение предполагается самое настоящее, то есть человек должен 
выполнить определенную трудную программу, которую коллектив оценит как важную 
для себя. Таким образом, человек оказывается вынужденным изучить ценности 
коллектива, куда его послали, выбрать из них хотя бы минимально ему подходящие 
и вплотную заняться их достижением. Конечно, его атманический эгрегор высветит 
эти ценности отчасти по-своему, чем облегчит труд человека, но усложнит 
принятие этого труда коллективом - и все же в конечном счете труд должен быть 
принят, а иначе человек получит сразу два незачета: один - от буддхиального 
эгрегора коллектива, второй - от собственного атманического.
* * *
Говоря о моральных ценностях, нужно всегда отличать их от идеалов, иначе 
возникают сильные искажения, ведущие на более плотных телах к хаосу и тупикам. 
Моральные ценности не общезначимы; иначе говоря, добродетели, которые 
становятся настоящими ценностями для одного человека, могут оставить вполне 
равнодушным другого, так как окажутся для него бутафорскими. Тем не менее, 
существуют бутафорские ценности, игнорировать которые очень трудно, хотя их 
достижение ничего человеку не дает. Так бывает с идеалами, которых человек не 
смог достичь и вытеснил в подсознание; через некоторое время они могут выплыть 
обратно в сознание в виде бутафорских, но почему-то очень привлекательных 
ценностей.
Такова зачастую судьба индивидуальной религиозности во времена со слабой 
атманической энергетикой, или у людей со слабым атманическим телом. Не найдя 
своего религиозного канала, не разобравшись, зачем он послан на землю, человек, 
спасаясь от атманической фрустрации, превращает религию в ценность, которую 
нужно достичь путем длительных усилий. Однако каналы в атманические эгрегоры 
открываются совсем не так, как в буддхиальные, и выработать в себе 
религиозность, как некоторую особую черту характера, нельзя - не в том смысле, 
что аморально, а в том, что не получается. Религиозные идеалы (как и любые 
другие) тотальны, они подчиняют себе жизнь человека целиком, просвечивая через 
все его внешние и внутренние, событийные и психологические сюжеты - а если это 
не так, можно заподозрить, что произошло понижение плана, и религиозность 
превратилась в буддхиальную ценность. Однако такого рода ценности, получающиеся 
из несостоявшихся идеалов, обычно не только бутафорские - они несут на себе 
отрицательную атманическую вибрацию: след бывшей фрустрации и последовавшей за 
ней профанации идеала. Поэтому достижение этих ценностей идет по очень 
неприятному пути и всегда заканчивается поражением.
Пророк, работающий на атманической энергии, отличается от проповедника,