принципиально невозможного для него лично, и питает нескрываемое отвращение к 
крупным провалам - не только к своим собственным (они у него крайне редки), но 
и к чужим. Как правило, он ставит себе реальные для себя цели и достигает того, 
чего хочет, - правда, иногда ценой значительно больших издержек, чем середняк.
Берн утверждает (и читатель, вероятно, с ним согласится), что каждый из этих 
трех сюжетов чрезвычайно устойчив, так что, например, прожить полжизни 
середняком, а потом переквалифицироваться в победители очень трудно, если 
вообще возможно. Чем же определяются подобные жизненные роли и сюжеты? Если 
ставить этот вопрос ретроспективно, то корни можно искать в карме прошлых (или 
будущих) воплощений, в особенностях родового процесса (перинатальные 
переживания), в ранних детских впечатлениях, воспитании и т. д. Но поиск причин 
не отменяет исследования актуального механизма проживания роли и сюжета: почему 
конкретно у одного человека все получается по одной схеме, а у другого - 
совершенно по иной? Ответ на этот вопрос может дать внимательное изучение 
актуально используемых человеком модальностей, его поведения, комплементарного 
в одних случаях, и подчеркнуто некомплементарного в других. Коррекция 
некомплементарных модальностей означает на первый взгляд весьма поверхностное 
изменение манер человека, но на психологическом уровне является тонким 
вмешательством в глубинные слои подсознания, отвечающим за глобальные жизненные 
сюжеты. Например, жизненный сюжет неудачника, независимо от его происхождения, 
как правило, означает нелады человека с диалектическим архетипом, неумение 
(возможно, и подсознательное нежелание) отличать фазу осуществления от фазы 
растворения: типичная причина хронических неудач - прекращение усилий именно 
тогда, когда они совершенно необходимы для осуществления проекта, то есть 
подмена фазы осуществления фазой растворения - на психологическом языке это 
означает привычку самопрерывания, порой переходящую в невроз. Однако коррекцию 
такого рода поведения можно вести на любом жизненном материале, в том числе и 
на весьма далеком от травматического и сущностно-значимого, что дает 
возможность косвенного терапевтического воздействия, в чем-то сходного с 
терапией метафорами по М.Эриксону. Идея здесь заключается в том, что 
подсознание, незаметно для самого человека, быстро обобщает конкретное 
поведение, правильно использующее модальности времени, до архетипического 
уровня.
Проработка универсального архетипа
Таким образом, работа человека, заключающаяся в отслеживании и правильном 
использовании модальностей высших архетипов, может привести к изменению даже 
глобальных жизненных сюжетов. В каком же направлении можно вести эту работу? 
Ясно, что ответ на этот вопрос существенно зависит от конкретного архетипа, но 
есть и некоторые стадии, общие для всех случаев. Поскольку высшие архетипы 
обычно объединяются в родственные группы, составляющие один универсальный 
архетип, то их проработка идет если не параллельно, то взаимообусловленным 
образом, поэтому правильнее говорить об уровнях проработки универсальных 
архетипов, которые ниже вкратце описаны в общем виде, а затем иллюстрируются на 
конкретных примерах в следующих частях этой книги.
Стадия 1. Первичный хаос. На этой стадии человек вообще никак не дифференцирует 
частные архетипы, составляющие данный универсальный. Естественно, он не 
задумывается об использовании соответствующих им модальностей, не замечая того, 
как их употребляют другие люди и особенно он сам. Для этой стадии характерно 
употребление как бы слипшихся и нерасчлененных, но при этом несовместимых 
модальностей, и если человека спросить, какую из них он имеет в виду, он скорее 
всего растеряется и ответить не сможет, так как вопрос для него будет лишен 
смысла. 
Пример: "Я ухожу!" - заявляет своей жене разгневанный муж. Здесь чрезвычайно 
важна использованная им фаза (модальность) времени, так как если он находится в 
фазе творения, то есть только начинает "уходить", то у жены есть большие шансы 
исправиться, загладить свою вину и упросить супруга переменить гнев на милость. 
Если фраза была произнесена в модальности осуществления, то это означает, что 
мужчина уже доведен до известного предела и (мысленно или даже фактически) 
собирает чемоданы и готовит себе новое место жительства, так что жене не будет 
достаточно мимолетного извинения, а придется основательно поработать над 
смягчением семейной ситуации. Если же муж произнес свою фразу в модальности 
растворения, то это значит, что вопрос о его дальнейшем пребывании в семье им 
уже практически решен в отрицательную сторону, он отправляется в дальние 
странствия и информирует ее об этом, так что сопротивление с ее стороны 
практически бесполезно - или потребует экстренных мер типа грандиозной истерики 
с привлечением широкого круга соседей или попытки самоубийства прямо на глазах 
у мужа. Для первой стадии проработки универсального архетипа характерно 
смешение несочетаемых модальностей; в данном случае муж внешне никак не 
обозначает ни одну из описанных трех, как бы предлагая жене самой выбрать, как 
его понимать, но если она поймет его превратно (например, в модальности 
растворения вместо подсознательно подразумеваемого им творения) и отреагирует 
соответственно (скажет: "Прощай, любимый!), - то он будет сильно раздосадован и 
заявит: "Но ты меня совершенно неправильно поняла!” - причем объяснить, в чем 
именно, будет совершенно не в силах.
Другая особенность первой стадии проработки универсального архетипа - грубая 
самонекомплементарность (неконгруэнтность) поведения человека, выражающаяся в 
попытках одновременного использования несовместимых модальностей. "Я хочу!" - 
заявляет мужу капризная жена. Что предъявляет она супругу: свое состояние или 
намерение, инь или ян? По (полусознательной) мысли женщины, и то, и другое 
разом, так как ни та, ни другая модальность в отдельности ее не устраивают: