голове варианты действий.
Двери подъездов закрыты на кодовые замки. Ломиться бесполезно, 
экспериментировать с подбором цифр нет времени. Если сейчас заорать, народ, 
наверно, подойдет к окнам и станет наблюдать. Возможно, найдутся и такие, кто 
вызовет милицию. Не исключено даже, что милиция приедет. Потом труп Андрея 
обведут мелом, составят протокол и возбудят уголовное дело. Будет очень смешно, 
если вести дело поручат прокурору–криминалисту Филатову.
Со стороны входа во двор послышался топот. Успенский укрылся за стволом 
толстого дерева и, как только из-за угла показался силуэт первого из 
преследователей, метнул зубчатый металлический диск. Судя по ругани, он опять 
попал, и опять в Длинного. Носорогу сегодня определенно везло. В ответ на 
меткий бросок снова прогремели выстрелы, неприцельные, а потому бесполезные.
Испугавшись, преследователи убрались обратно за угол дома. Успенский метнулся к 
ближней стене. Вывеска над дверью сообщала, что здесь расположен военкомат. 
Окна первого этажа были забраны крепкими решетками. Наверно, они предохраняли 
помещение от наплыва призывников.
Андрей ухватился за прутья решетки и полез наверх. Сейчас как нельзя более 
кстати оказалась его спортивная подготовка. С решетки он обезьяной перебрался 
на водосточную трубу и по ней поднялся до второго этажа. Здесь решеток не было. 
Со вздохом сожаления Андрей ударил ногой в стекло.
«Уничтожение государственного имущества и нанесение ущерба военной мощи страны,
 – отметил он про себя. – Если поймают, мало не дадут».
Снизу снова загремели выстрелы, пули ударили рядом. Успенского забросало 
кирпичной крошкой, со звоном осыпалось соседнее оконное стекло. Но он уже был 
внутри. Судя по стеллажам, это была картотека или что-то подобное. Ударом ноги 
он открыл дверь в коридор. Если бесы полезут за ним, их здесь и повяжут. На них 
же все и спишут. Он пробежал вдоль коридора, проверяя двери по другой его 
стороне. Открылась третья по счету – она вела в туалет.
Здесь даже окно разбивать не понадобилось. Андрей просто отпер шпингалет и 
распахнул окно. Оно вело на улицу. Под окном шел неширокий, скорее, 
декоративный карниз. По нему он сумел преодолеть несколько метров до 
проходившей рядом пожарной лестницы. Она спускалась не до самой земли. Но, 
когда он повис на нижней перекладине, до земли оставалось каких-нибудь два с 
небольшим метра.
Андрей спрыгнул. И тут же почувствовал резкую боль в правой ноге. Она попала на 
большой камень. В первую секунду он света белого не взвидел. Перелом? Вывих?
Он сел на асфальт и ощупал ступню и голень. Голеностопный сустав вроде бы цел, 
и кости на месте. Скорее всего, он получил сильное растяжение связок. Шелковый 
галстук от «Бриони» как нельзя лучше подошел для тугой давящей повязки. 
Перетянув ногу, он заковылял вдоль улицы. Шансы на спасение резко упали, но все 
же оставались значительно выше нуля.
Выбравшись к дороге, Успенский остолбенел. Навстречу ему по противоположной 
стороне улицы шла Василиса. Вот теперь шансы на спасение зашкалили за нуль.
Хромая, он рванулся ей наперерез.
– Что ты тут делаешь?
Она вздохнула.
– Я села на автобус. Но оказалось, что он шел не к метро, а от него. Проехала 
пару остановок и вылезла. Обратного прождала минут двадцать. Не дождалась. 
Посмотрела – интервалы в час пик составляют сорок минут. Значит, в это время – 
часа полтора. Пошла обратно. И вот встретила тебя. А что с твоей ногой?
– Ерунда, бандитская пуля. Бежим!
– Тебе же больно!
– Если нас догонят, будет гораздо больнее. И обиднее.
В этот момент из-за дома на другой стороне улицы выбежали преследователи. У них 
хватило ума не лезть за Успенским в разбитое окно. Но, переполошив дом 
выстрелами, они вынуждены были некоторое время отсиживаться в бревенчатой 
избушке посреди детской площадки. Пол избушки был испачкан дерьмом, в которое 
бандиты угодили и руками, и коленями.
– Бежим туда! – Андрей указал на пятиэтажку с темными выбитыми окнами.
Здание явно было подготовлено к сносу.
– А если там бомжи? – с испугом спросила Василиса.
– Надеешься, что они снова нам помогут? – отозвался Успенский, вспомнив о 
недавних опасных приключениях между кладбищем и помойкой.
Преследователи приблизились. Совсем не таясь, они громко и злобно 
переругивались между собой.
– Тихо ты! – бубнил Длинный. – Говорю тебе, тут они. Я видел, как они в подъезд 
забегали. Не веришь?
– Верю, верю, – басил Носорог. – Только держись подальше, вонь от тебя больно 
жуткая.
Василиса и Андрей тоже переговаривались шепотом.
– Что будем делать? – спросила журналистка. – Может, сдадимся на почетных 
условиях?
Успенский почесал кончик носа.
– Вряд ли у них есть указание брать нас живыми. Ты сможешь спрыгнуть со второго 
этажа?
Она хмыкнула.
– Спрыгнуть? Легко. Но бросить тебя – никогда. Мой девиз: «Мы друга не бросим в 
бидэ».
– Ну и дура, – расстроился Успенский.
Но Василиса не обиделась.