– Что ты имеешь в виду?
– Ну, когда яйца варят без скорлупы. Разбивают сырыми – и в кипяток. – Он 
поморщился. – Что-то меня такое не вдохновляют. Может, лучше всмятку?
Василиса обдала астролога волной презрения.
– Это яйца «пашот», темнота! А я тебе предлагаю «кокот».
– И в чем разница?
– Попробуешь – узнаешь.
И снова с достоинством удалилась в кухню.
Филатов с нетерпением дожидался ее ухода. Как только она вышла, он бросился к 
Андрею.
– Оклемался? Уф, я за тебя даже испугался. Ну что, видел кого-нибудь? Берию, 
Ежова? А Сталин случайно не заходил?
Успенский постарался восстановить в памяти картины видения.
– Нет, их не видел. Были какие-то. Агранов и Гендин. Кто-то из них точно пил 
чай из твоего подстаканника.
Филатов заметно оживился.
– Ты серьезно?! Агранов и Гендин? Они же начинали в ЧК, еще при Дзержинском, 
потом при Ягоде поднялись, но настоящую силу набрали при Ежове. Высоко взлетели,
 но с ним же и обрушились. Берия их всех расстрелял. Агранов у Ежова правой 
рукой был, а Гендина на военную разведку перебросили. Он там все старые кадры 
уничтожил. Про Ольгу Чехову слыхал? Наша разведчица, была любимой актрисой 
фюрера. Говорят, Гиммлер ее арестовать решил, сам за ней приехал. А она ему 
говорит: «Извините, мне сейчас некогда, я кофе пью». Он заходит, а она и правда 
кофе пьет. Знаешь с кем? С Адольфом Гитлером. А в ванной у нее в это время 
«пианистка» с рацией пряталась. Вот так наши разведчики работали. По–взрослому. 
Так вот, Гендин эту артистку как раз и курировал. Лично. Они с Аграновым вообще 
по работникам культуры специализировались, особенно по писателям. Многих 
посадили и расстреляли. Гумилев, Есенин, Маяковский, Мандельштам – это все их 
работа. И тем, кого не посадили, жизнь испортили. Вокруг Алексея Толстого 
крутились, Булгакова на допросы таскали. Словно искали кого-то, вроде 
специальное задание выполняли.
– Они искали Мастера, – негромко произнес Успенский.
– Вот только к Горькому их Ягода не подпустил, он тогда наркомом был, – 
продолжал Филатов, не обратив внимания на замечание друга. – Они его и убрали.
– Кого? Горького или Ягоду? – не понял Андрей.
– Обоих.
– Откуда у тебя такие глубокие познания?
– Я про них книжку читал. Название только не запомнил. Не то «Пламенные 
чекисты», не то «Кровавые палачи сталинского террора». Интересная такая книжка.
– А про школу «Атон» в твоей книжке ничего не было написано? – поинтересовался 
астролог.
Прокурор оживился.
– Как же, была такая тайная школа. Скорее, даже тайное общество. Состояли в нем 
почти все наши писатели. Алексей Толстой, Булгаков, Маяковский, Катаев, 
сказочник Шварц, фантаст Ефремов. Легче перечислить, кого из писателей там не 
было. И не только писатели. Конструкторы тоже: Туполев, например, или Королев. 
А руководил всеми авиаконструктор Бартини. Итальянец. Очень загадочная фигура. 
Кстати, родился на один день раньше Булгакова. С точки зрения астрологии, 
весьма интересный коллективчик складывается.
Филатов взял подстаканник, покрутил в руках, разглядывая. Потом спросил:
– Слушай, Палыч, я одного не понял, ты вот мне тут долго морочил голову насчет 
звезд, радиоприемника. А сам взял подстаканник и все увидел. И с железной 
оградой, с которой вчера информацию считывал. Допустим, все так и есть. Так, 
может, ты не астролог, а просто самый обыкновенный экстрасенс?
– Я думаю, подстаканник сыграл роль антенны–усилителя. Но не простой антенны, а 
направленной. То же самое произошло и в случае с оградой. Как это у меня 
получается, я не знаю. Вроде короткого замыкания: раз – и мгновенно подключился.
 Но ты был прав, когда говорил, что видения к делу не подошьешь. Ведь мозг 
человека – черный ящик. А мой мозг, к тому же, ящик с трещиной. Не хочу тебя 
разочаровывать, но все это могло оказаться обыкновенной галлюцинацией.
Прокурор заметно приуныл.
– Ну, зачем ты это сказал? А я уже почти тебе поверил.
Но Андрей ободрил его:
– Как правило, мои видения подтверждаются. Но для того, чтобы быть полностью 
уверенным, я и составляю астрологический прогноз. И это уже научный факт, ибо 
звезды не лгут. – Он вдруг вспомнил о задании, данном ему Василисой. – О, 
кажется, скоро каждый из нас получит по яйцу, а если повезет, то и по паре! 
Надо быстрее отрабатывать завтрак.
Он заканчивал работу, когда в комнату вошла Василиса с подносом. Он весь был 
уставлен маленькими белыми кофейными чашечками в синий горошек.
– Это что, кофе? – в недоумении вздыбил брови Филатов.
Он привстал и, к немалому удивлению, обнаружил в чашках что-то белое.
– Это и есть «кокот», – пояснила Василиса. – Яйцо разбивается в кофейную чашку, 
предварительно смазанную маслом.
– Изнутри? – на всякий случай уточнил прокурор.
– Разумеется. А сверху сыплешь все, что найдешь в холодильнике. Мелко 
накрошенный сыр, грибы, ветчину, колбасу. Можно копченую. В яйцо не мешает 
добавить сметану и еще маленький кусочек масла. Вот и все.
И хотя Филатов ничего крамольного в рецепте не услышал, за ложку он взялся с 
большой осторожностью. Впрочем, осторожность оказалась излишней. Через секунду