тесно взаимосвязан разум человека с его духовной природой. Греческое слово 
psyche первоначально имело два значения. Первое переводилось как душа, т.е. 
глубочайший источник жизни человека. Вторым значением было бабочка, что 
подразумевало бессмертный дух, пропитывающий всю природу и каждое человеческое 
создание. Потом psyche определялось в основном как "разум", хотя многим 
психологам-экспериментаторам и физиологам хотелось бы не употреблять даже такой 
нематериальный термин. (Согласно духовным и психологическим дисциплинам Индии, 
хотя разум и душа тесно переплетены вместе в повседневной жизни большинства 
людей, в сущности они совершенно различны. Один из основных принципов развитых 
форм йоги - это представление, что душа может быть свободна только тогда, когда 
она больше не подвластна разуму.)
         К счастью для психологии, некоторые гуманистические психологи не 
боятся принимать в расчет глубочайшие аспекты жизни человека, переступающие 
пределы просто интеллектуально-ментальной активности. Психология, основанная на 
наблюдаемом поведении и предполагающая, что имеют смысл только "объективные" 
данные, - в действительности вовсе не психология. Ограничение сферы психологии 
лабораторными исследованиями животных и явных паттернов поведения людей 
несовместимо с определением предполагаемого объекта изучения - самой души, того 
качества разума-души-духа, которое пропитывает все человеческие стремления и, 
вероятно, все мироздание. Карл-Густав Юнг неоднократно указывал в своих работах,
 что мы не можем быть "объективными", изучая душу человека, поскольку мы должны 
изучать его душу через душу исследователя. Это может считаться критикой всех 
так называемых объективных исследований, но это, несомненно, больше всего 
относится к исследованию самого человека и работы его внутренней жизни. 
Увлечение "объективными" исследованиями в психологии, особенно 
бихевиористической школы, игнорирует основной факт уникальности человека: 
творчество. Как показали исследования Юнга и швейцарского психолога Жана Пиаже, 
разум действует не как пассивное зеркало, а скорее как активный и 
целеустремленный художник. Процитируем еще раз Рудина (Rudin "Psychotherapy and 
Religion"):
         Современная психология не может себе позволить (как она делала в 
девятнадцатом веке) пренебречь настоятельными вопросами, касающимися души, и 
запереться в лаборатории, чтобы проводить эксперименты, подражая химии и физике.
 Психология осторожно входит в жизнь человека, в непрерывный процесс развития 
индивидуальной души, в ее взлеты и падения, проливая свет на ее секретные 
желания и стремления...
         В аналогичном духе психолог Ховард Моурер пишет: "... этот вопрос о 
полном приспособлении человека и психо-социальном выживании не скоро откроет 
свои глубочайшие секреты традиционным видам научных исследований..." Это 
объясняет, почему психология двадцатого века большей частью была в застое и 
оставалась полностью неуместной для повседневной жизни и стремлений каждого из 
нас. Единственными психологами последних лет, сделавшими успехи в понимании 
внутренней жизни и непосредственного опыта человека, были те, кто вышел за 
пределы традиционных научных исследований. Я включаю сюда тех, кто начал 
исследование таких давно упускаемых из внимания сфер как медитация, 
экстрасенсорное восприятие, восточная психология и философия, мифология, 
сравнительная религия и использование астрологии и других древнейших 
технических приемов в качестве психологических инструментов. Все эти сферы 
исследования, которые свободно могут быть классифицированы как аспекты истинной 
гуманистической психологии, оказались полезными в наших поисках высвобождения и 
творческого использования качеств и способностей, присущих только человеку. 
Если бы нашей целью изучения психологии было развитие более эффективных приемов 
промывания мозгов и манипулирования нашими собратьями, мы бы сосредоточились на 
поведенческой стороне жизни человека. Но если мы хотим использовать мощный 
инструмент науки, чтобы лучше понять себя и других людей, научиться жить 
здоровым, гармоничным образом и высвободить все самое вдохновляющее и 
творческое в человеке, мы должны осознать ограничения материалистического 
похода и начать путешествие в неизвестное, поддерживаемое только нашей верой в 
мудрость природы и возвышенную судьбу человека.
Глава 3. Различные подходы к познанию
       Вопрос о доказательстве
         "Я понимаю истину, только когда она становится жизнью во мне."
         Серен Кьеркегор
         Физик-философ Л.Л.Уайт в своей книге "Будущее развитие человечества" 
(L.L.White "The Next Development in Man") показывает, что Западная 
интеллектуальная традиция характеризовалась тем, что он называет термином 
"расщепление". Под этим термином он подразумевает, что со времен Платона и 
святого Павла до двадцатого столетия обдуманное поведение западного человека, 
руководимое его разумом, было основано на использовании статических концепций 
природы, тогда как его спонтанное поведение, прямая реакция на непосредственный 
опыт, не переставало выражать созидательные процессы, реально характеризующие 
всю природу. Это расщепление между телом и разумом, личностью и природой, 
интеллектом и эмоционально-интуитивным ощущением пропитывало весь подход 
западного человека к жизни: интеллектуальной, религиозной, экономической и 
политической. Редкое исключение составляли поэты, мистики и люди, находившиеся 
на периферии общественно-культурной жизни. Эта тенденция расщепления привела к 
упадку Западной культуры, как видно на примере великих войн, сегодняшнего 
экологического кризиса и быстрого роста физических и ментальных проблем. Уайт 
говорит: 
         Если вся природа - это одна великая система в постоянном процессе