Прежде всего нужно сказать о последовательности, в которой располо-
жены их сферы. Мы видим согласие почти всех первостепенных математиков
в том, что все эти сферы располагаются как бы вокруг полюсов наклонного
круга или круга, проходящего через середины знаков зодиака; что все они
ближе к Земле, чем сфера неподвижных звезд, и дальше от нее, чем
лунная сфера; что три сферы, а именно самая большая сфера Сатурна,
затем более близкая к Земле и вторая по величине сфера Юпитера и,
наконец, находящаяся под ней сфера Марса, являются более далекими от
207 Земли, чем остальные сферы, включая и [сферу] Солнца. Что же касается
сфер Венеры и Меркурия, которые более древние математики помещали
под солнечной, то некоторые из более поздних помещают их выше Солнца1
на том основании, что последнее никогда не затмевалось никакой из планет.
Нам, однако, это рассуждение кажется неосновательным, поскольку
возможно, что некоторые светила могут вообще находиться не в плоскости,
проходящей через Солнце и место нашего наблюдения, а в какой-нибудь
другой. Вследствие этого они не будут казаться нам загораживающими его,
подобно тому как  [зачастую] не происходит затмений в синодических
обращениях Луны, когда последняя проходит под Солнцем2.
    Поскольку мы никоим образом не можем уйти от этих соображений,
так как ни одно из этих светил не дает заметного параллакса, на основании
которого только и можно определять расстояния, то наиболее вероятным
нам кажется порядок, установленный более древними [астрономами]. В нем
находящееся в середине Солнце более естественно разделяет планеты,
могущие находиться [по долготе] на любых от него расстояниях, и те, для
которых это не имеет места, но которые всегда движутся около него; при
этом, конечно, в перигеях не получается такого расстояния, которое могло
бы произвести какой-нибудь заметный параллакс3.

2. Об изложении гипотез относительно планет
   
   Вот что можно сказать о расположении сфер. Так как мы поставили
себе цель объяснить для пяти планет все наблюдаемые у них неравенства,
как для Луны и Солнца, при помощи круговых равномерных движений,
которые по природе свойственны божественному, чуждому беспорядка и
неравномерности, то хотя и следует высоко ценить окончательное и
правильное достижение этого как истинную цель математической теории в
философии4, но все-таки эта задача представляет очень большие трудности
и как следует еще не была решена никем из предшествующих5.
Действительно, что касается исследований периодических движений каждого
из светил, то при сопоставлении наблюдений малейшая возможная ошибка
наблюдателя в дальнейшем может привести к заметной разнице очень
быстро, если эти наблюдения охватывают небольшой промежуток времени,
или более медленно, если этот промежуток больше. Время же, для которого
мы имеем записи планетных наблюдений, слишком коротко для подробных
теорий и делает ненадежным предсказания для значительно большего
промежутка времени6. Что же касается исследования неравномерных
движений, то немалым препятствием является то обстоятельство, что для
каждой планеты наблюдаются два неравенства, и оба они неодинаковы как
по величине, так и по временам возвращения; одно из них наблюдается 209
по отношению к Солнцу, другое же — к различным частям зодиака; и
оба они настолько смешаны друг с другом, что очень трудно различать,
'	7
что именно относится к какому .
   Далее, древние наблюдения записаны недостаточно достоверно и не так
уж подробно. Те из них, которые дают достаточно непрерывные ряды,
содержат только стояния и гелиакические восходы и заходы. Однако никакая
из этих особенностей не может быть определена достаточно надежно, ибо
стояния не могут дать точное время, так как за много дней до и после
стояния изменение места [планеты] становится неощутимым. Что же
касается гелиакических восходов и заходов, то для наблюдателей первой и
последней видимости одновременно с ними не только исчезают их места,
но можно также ошибиться и относительно времени из-за различий в погоде
и в [остроте] зрения наблюдателей. Вообще говоря, наблюдения [планет],
произведенные для довольно больших расстояний от какой-нибудь не-
подвижной звезды, если они не сделаны во всем тщательно и со знанием
дела, дают с трудом вычисляемое и подверженное случайностям значение
о
измеряемой величины . Это происходит не только потому, что проводимые
через наблюдаемые светила [звезду и планету] линии не всегда образуют
прямые углы с кругом, проходящим через середины зодиакальных созвездий,
но могут образовывать углы любой величины (откуда, естественно,
вследствие разнообразия наклонений зодиака [относительно горизонта] 210
проистекают большие колебания в определении расстояний по долготе и
широте), но и по той причине, что расстояния [между звездой и планетой]
у горизонта представляются глазам большими, а в меридиане — меньшими9.
Вследствие этого, конечно, возможно, что измеренные расстояния будут
иногда большими, иногда же меньшими тех, которые имеют место в
действительности.
   Поэтому я полагаю, что Гиппарх выказал себя наиболее любящим
истину, поскольку как на основании всего изложенного, так и главным