ые стражи даже не смотрели в его сторону. По истечении трех дней 
вдруг вышли к воротам царские придворные и приняли Шуку с большим почетом. Его 
провели во дворец, поместили в великолепных покоях, омыли водой с благовониями, 
одели в дорогие одежды и восемь дней всячески ублажали юношу. Но спокойное лицо 
Шуки не изменилось от перемены в обращении, в роскошных покоях он вел себя так 
же, как на скамеечке у ворот. Тогда привели Шуку к царю. Тот восседал на троне, 
играла музыка, танцевали прекрасные танцовщицы. Царь протянул Шуке чашу, до 
самых краев наполненную молоком, и велел ему семь раз обойти зал, но не пролить 
ни капли. Юноша взял чашу и, не обращая внимания на музыку и танцы, семь раз 
обошел зал, не пролив ни капли,— ничто на свете не могло отвлечь его ум, если 
только он сам не желал этого. Когда он вернул чашу царю Джанаке, царь сказал: 
«Чему научил тебя отец и чему ты научился сам, я могу только повторить. Ты 
познал Истину, отправляйся обратно домой».
Человек, владеющий собой, не испытывает воздействий извне, он более не раб. Его 
ум свободен. Только такой человек способен хорошо жить в мире. Обычно же люди 
держатся двух разных подходов к миру. Одни — пессимисты и говорят: как ужасен 
этот мир, как он порочен! Другие — оптимисты и утверждают, что мир прекрасен и 
удивителен. Кто не научился властвовать над своим умом, для того мир либо полон 
зла, либо в лучшем случае представляет собой смешение добра и зла. Этот же мир 
станет для нас таким, каким его видит оптимист, если мы научимся владеть своим 
умом. Ничто нам не покажется ни хорошим, ни дурным, мы увидим гармонию во всем. 
Те же люди, которым мир казался адом, называли его раем, научившись 
контролировать себя. Если мы подлинные карма-йоги и стремимся к достижению 
самоконтроля, с чего бы мы ни начинали, мы все равно придем к полному 
самоотречению, и, как только исчезнет наше иллюзорное «Я», мир, казавшийся нам 
таким порочным, покажется благословенным раем и мы увидим Бога в лице каждого 
человека. Таковы цель и назначение карма-йоги, таково ее завершение на практике.

Различные йоги не противоречат друг другу, они все ведут нас к одной и той же 
цели и делают нас совершенными. Весь секрет в постоянной практике, упражнении. 
Сначала надо слушать, потом думать, затем практиковаться. Это справедливо в 
отношении любой йоги. Сначала нужно услышать о йоге и понять, что это такое; 
многие вещи, которые сперва покажутся непонятными, прояснятся от постоянного их 
выслушивания и обдумывания. Трудно понять все сразу. В конечном счете 
объяснение заключается в вас самих. Никого нельзя научить, каждый познает сам. 
Внешний учитель может только навести нас на мысль и побудить внутреннего 
учителя начать работу по пониманию вещей. Мы сами посредством восприятий и 
мыслей начнем понимать вещи яснее, потом проникнем в это душой, а душа поможет 
превратить понятое в волю. Сначала чувство, потом оно делается волей, и из этой 
воли рождаются огромная сила и желание трудиться, охватывающее наши нервы и 
мышцы, пока все тело не станет мощным орудием йоги бескорыстного труда, что и 
приведет нас к желанному результату — полному самоотречению и бескорыстию. 
Достижение этого никак не связано ни с догматами, ни с доктринами, ни с 
верованиями. Христианин ли, иудей или еще кто, это не имеет значения. А вы 
бескорыстны? В этом заключается вопрос. Если да, то вы достигли совершенства, 
даже не прочтя ни одной религиозной книги, никогда не побывав в церкви или в 
храме. Каждая из наших йог предназначена для того, чтобы сделать человека 
совершенным, даже без помощи других, ибо все они ведут к единой цели. Каждая 
йога — труда, мудрости или любви — может служить прямым и самостоятельным 
средством для достижения мокши. «Одни глупцы утверждают, что труд и философия 
вещи разные, просвещенный человек так не считает»36. Просвещенный человек знает,
 что при всех внешних различиях и то и другое в конечном счете ведет к одной и 
той же цели — к совершенствованию человека.
28. Этим поэтом мог быть, например, Бхартрихари (первая половина VII в. н. э.). 
Схожий текст есть и в Законах Ману, IV, 170: («... кто всегда находит 
удовольствие в причинении вреда»). Категория таких людей обозначается, как 
«неназываемая», потому что, согласно разработанному в санкхье учению о 
трехгунной природе пракрита, характер, «образ» человека определяется тем, какая 
из трех гун преобладает в его телесном веществе. См. выше примеч. 3.
29. Э. Арнольд (1831—1904) — известный английский поэт и журналист. В 50-е годы 
XIX в. возглавлял Санскритский колледж в Пуне, затем жил в Японии. Э. Арнольд 
перевел или пересказал многие произведения из буддийского и индуистского 
наследия. Поэма «Свет Азии» — жизнеописание Будды — издавалась во второй 
половине XIX в. в Индии и Англии десятки раз; в 1879 г. впервые была 
опубликована в Америке, В 1890 г.— в России. «Свет Азии» — одна из самых 
читаемых книг XIX в.: о ней неоднократно упоминают М. К. Ганди, Дж. Неру, ее 
знал Л. Толстой. За эту книгу Э. Арнольд был награжден сиамским королем Орденом 
Белого Слона.
30. Джайны — последователи джайнизма — религиозного учения, сложившегося 
примерно в VI—V вв. до н. э. как «еретическое», то есть не признающее авторитет 
Вед. Связывается с его основателем Махавирой Вардхаманой, современником Будды. 
В джайнизме много общего с санкхьей; одно из различий состоит в толковании 
«спасения»: джайны понимают спасение души как освобождение от кармы, то есть 
особой, необычайно тонкой материи, похожей на липкую грязь. Праведная жизнь как 
необходимое условие освобождения означает для джайнов неукоснительное 
соблюдение этических правил, среди которых огромное место занимает принцип 
«непричинения вреда». Он и лежит в основе тех многочисленных требований, 
которые должны соблюдать последователи джайнизма (не заниматься землепашеством, 
избегать неосторожных вдохов и выдохов и пр.).
31. В таком виде текст не соотносится ни с одним из известных нам памятников. 
Общая мысль подробно представлена в Бхагавадгите, II, 19, но добавлено: «коли 
знает, что действовал отнюдь не ради себя».
32. Соотносится с Посланием Апостола Павла к