й степени 
зрелости духа. Человек охотно думает, будто может все понять, однако, когда 
дело доходит до практического опыта, он обнаруживает часто, как тяжело 
восприятие абстрактных идей. Здесь очень помогает символика, и мы не можем 
отказаться от познания с ее помощью. Все религии прибегали к символике с 
незапамятных времен. Можно сказать, что человек вообще способен мыслить только 
символами — слова тоже являются символами мысли. В более широком смысле можно 
считать символами все, что существует во вселенной. Сама вселенная есть символ, 
символ Бога. Символы не являются творением человека, нельзя представлять себе, 
будто какие-то люди — единоверцы — придумывают определенные символы, а потом 
пускают их в обращение. Религиозные символы возникают естественным путем. Иначе 
как можно было бы объяснить всеобщую соединенность определенных символов с 
определенными идеями? Существуют символы универсального значения. Многие, 
возможно, полагают, будто крест приобрел свое символическое значение вместе с 
возникновением христианства. На самом деле он существовал до того, как 
появилось христианство, как родился Моисей24, как появились Веды25, до начала 
писаной истории человечества. Может быть, символ креста знали ацтеки и 
финикияне, по-видимому, он был известен всем народам. И символ Спасителя, 
распятого на кресте, был почти повсеместно распространен. Великим универсальным 
символом был и круг. Есть еще один символ, самый универсальный,— свастика26. 
Одно время считалось, что этот символ распространили по миру буддисты, но 
впоследствии было установлено: он был известен многим народам за века до 
возникновения буддизма. Этот символ обнаружен в Древнем Вавилоне и в Египте. О 
чем это говорит? О том, что все эти символы не могут быть чисто условными. 
Должна существовать причина их возникновения, какая-то естественная связь между 
ними и человеческой мыслью. Язык тоже не есть результат общественного договора; 
дело обстоит не так, что некогда люди, собравшись вместе, договорились 
обозначать определенными словами определенные идеи; никогда не было идеи без 
соответствующего ей слова, как нет слова, которому не отвечала бы идея; мысль и 
слово неразрывны по природе. Символика, через которую выражается мысль, может 
быть звуковой, может быть цветовой. Глухонемым приходится мыслить вне звуковой 
символики. Всякой мысли соответствует какая-то форма. В санскритской философии 
это явление носит название нама-рупа, то есть имя и форма. Невозможно создать 
систему символов путем общественного договора, как невозможно создать таким 
путем язык. В мировой ритуальной символике мы находим выражение религиозной 
мысли человечества. Очень легко заявлять, что в обрядах, храмах и прочем нет 
никакой нужды, в наши дни это повторяет каждый ребенок. Однако так же легко 
понять, что люди, собирающиеся на богослужение в храм, во многих отношениях 
отличаются от тех, кто там не молится. Связь храмов, обрядов и иных конкретных 
воплощений с определенной религией ведет к тому, что умы верующих наполняются 
мыслями, символами которых и являются эти конкретные формы. А потому неразумно 
полностью игнорировать ритуалы и символику. Их изучение и применение, 
естественно, составляют часть карма-йоги.
У этой науки труда есть множество других аспектов. Один из них — познание 
взаимосвязи мысли и слова, а также того, что может быть достигнуто силой слова. 
Силу слова признают все религии, иные из них в такой мере, что даже считают 
слово началом сотворения мира. Слово есть внешний аспект мысли Бога, а 
поскольку, прежде чем сотворить мир, Бог думал и имел желание, мир был сотворен 
словом. Напряжение и суета нашей жизни, ориентированной на материальные 
ценности, притупляют наши нервы, утрачивающие остроту восприятий. Чем старше мы 
становимся, чем больше подвергаемся ударам судьбы, тем более черствыми мы 
делаемся, переставая обращать внимание на явления, происходящие вокруг нас. И 
все же временами человеческая природа берет свое, заставляет нас вдуматься в 
эти явления и изумиться им, изумление же становится первым шагом по пути к 
свету. Помимо своих возвышенных философских и религиозных качеств, слово, 
звуковой символ, играет огромную роль в драме человеческой жизни. Так, я с вами 
говорю. Я не дотрагиваюсь до вас, колебания воздуха, вызванные моей речью, 
достигают ваших ушей, приводят в действие ваши нервы и воздействуют на мозг. А 
вы не можете этому противиться. Что может быть поразительнее? Один называет 
другого дураком, тот вскакивает, сжимает кулаки и бьет первого — вот вам и сила 
слова! Плачет женщина, скорчилась в отчаянии и сотрясается от рыданий, к ней 
подходит другая, говорит утешающие слова — и вот женщина уже распрямилась, 
рыдания затихли, на губах готова появиться улыбка. Только подумайте, какой 
силой обладают слова! Возвышенный философский аспект слова обладает такой же 
силой, что и его повседневное употребление. Днем и ночью мы прибегаем к этой 
силе, не задумываясь ни над тем, что мы делаем, ни над ее природой. Познание 
природы этой силы и обучение ее правильному использованию тоже составляют часть 
карма-йоги.
Наш долг по отношению к другим заключается в том, чтобы оказывать им помощь, 
творить добро окружающему миру. А почему мы должны делать добро окружающему 
миру? Нам кажется, что это делается для того, чтобы помочь другим, на самом же 
деле — чтобы помочь самим себе. Мы должны стремиться помогать миру, это главный 
мотив нашей деятельности, однако, хорошенько подумав, мы поймем, что мир не 
нуждается в нашей помощи. Не так он устроен, что вы или я должны прийти ему на 
помощь. Я читал однажды проповедь, в которой говорилось: этот прекрасный мир 
хорош тем, что дает нам время и возможность помогать другим людям. Чувство это 
кажется весьма благородным, но нет ли богохульства в предположении, будто мир 
нуждается в нашей помощи? Невозможно отрицать, что в мире много страданий, 
поэтому помощь страждущим — лучшее из возможных деяний для нас, хотя, в 
конечном счете, мы неизменно убеждаемся: помогая другим, мы помогаем самим себе.
 Когда я был