му 
по-
коренным народам они позволяли исповедовать религию предков при условии 
признания
верховенства Рима и Кесаря во всех светских вопросах да исправной уплаты 
податей.
Смириться с фактом религиозной автономии далеких провинций прагматичным
римлянам было не сложно. Однако многих римских аристократов и интеллектуалов 
воз-
мущало либеральное отношение к религиям варваров в самом Риме. Вечный город, 
по-
добно Вавилону, был одержим всеми пороками, какие только может представить 
чело-
век. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с вышеуказанной 
книгой
40
того же Светония. Христиане бросали вызов Риму и римскому образу жизни уже 
самим
фактом своего существования. Праведник всегда вызывает лютую ненависть 
грешников,
потому что даже без упреков и обличений, на его фоне грешник чувствует 
собственную
порочность особенно остро. «Мерзость для праведников – человек неправедный, и 
мер-
зость для нечестивого – идущий прямым путем» [Пр. 29:27]. Тем не менее, среди 
христи-
ан было немало представителей римской элиты, которые вопреки логике Тацита 
раздава-
ли свое имущество и шли за апостолами Христа. И это воспринималось римлянами, 
как
особая дерзость и вопиющий цинизм, как вызов общественным ценностям и морали 
рим-
ской империи. А потому казни и пытки, которым подвергали христиан власти, у 
местного
населения особого сочувствия не вызывали. В биографии Нерона Тацит вспоминает:
«Были подвергнуты мукам христиане - люди, исповедующие новое и зловредное 
суеве-
рие» [13.31].
Явная предвзятость в отношении к христианам, но вместе с тем и плохо скрываемое
удивление их духовной стойкостью сквозит в словах Лукиана: «Эти безумцы 
убеждены,
что они бессмертны, что будут жить вечно. Поэтому они презирают смерть и идут 
на нее
добровольно. Их первый законодатель им внушил, что все они друг для друга 
братья с
тех пор, как они отреклись от эллинских богов. Они обожают своего распятого 
мудреца и
живут по его закону. Они с презрением смотрят на земные блага и считают их 
общим
достоянием. Но это учение ни на чем не основано. Достаточно какому-нибудь 
обманщи-
ку, желающему использовать положение, прийти к ним (и объявить себя 
христианином),
чтобы сразу разбогатеть, что нисколько не мешает ему смеяться в глаза этим 
простакам»
[13.40].
Как человек образованный, Лукиан подчеркивает очевидную наивность, а значит,
экономическую и политическую бессмысленность следования христианским принципам.
Но именно этот фактор раскрывает Голгофу и ее последствия, как величайший 
парадокс
мировой истории. Именно экономическая и политическая нелепость Голгофы является
одним из самых веских аргументов подтверждающих реальность и истинность Иисуса
Христа. Даже память об этом событии с точки зрения прагматической человеческой 
ло-
гики абсурдна, нелепа, а потому должна была раствориться еще не сформировавшись.
 И
несмотря на это, сегодня христиан в мире около 2,5 млрд., причем число их 
увеличивает-
ся из года в год вопреки достижениям НТР, популярности оккультизма и 
неувядающей
моде на «псевдовосток». Казалось бы, технический век, торжество науки, попытки 
вне-
дрения синтетических философий, масса эффектных «эзотерических» подделок. И тем 
не
менее количество приверженцев древней Библии неуклонно растет. Ни одна мировая 
ре-
лигия в истории человечества не имела и не имеет такого количества 
последователей.
Торжествует именно христианство, пусть толкуемое на разные лады, пусть 
оскверненное
ошибками прошлого, пусть раздираемое конфессиональными противоречиями, но хри-
стианство. В чем причина? Попытаемся вернуться к его истокам, и 
проанализировать их
по возможности объективно.
Накануне
Что же представлял собой Ближневосточный регион с точки зрения