этого уверенного в себе, даже дерзкого 
бейсбольного гиганта, жившего, по его собственным словам, «для того, чтобы 
бить». До самого последнего дня сезона Вильямс имел средний показатель бэттинга 
0,39955, округлявшийся до ровных 0,400. Его менеджер, Джо Кронин, посоветовал 
молодому бойцу «отсидеться на скамейке запасных». Но Вильямс, презирая дешевый 
рекорд, отсиживаться отказался и, напротив, вызвался сыграть на обоих концах 
даблхедера против «Филадельфии-А». В первой игре у него было четыре удара, в 
том числе пробежка на базу, а во второй он приплел к ним еще два попадания, 
закончив игру с шестью ударами при восьми выходах к бите и среднем показателе 0,
406.
 Возглавив список лиги в 1942 году с 0,356 в среднем и выиграв первую из своих 
«Тройных корон», Вильямс отправился служить своему отечеству в качестве 
флотского пилота и, оттрубив три года, вместе с прочими Тедди и Джонни вернулся 
домой, чтобы начать свое дело с того места, на котором оставил его. Имея на 
бэттинге 0,342, он привел «Красные Носки» к первому чемпионскому вымпелу за 
двадцать восемь лет.
 В последующие десять лет этот длинный и гибкий бэтсмен, занимавший свое место 
в коробочке бэттера и помахивавший битой, разглядывая питчера с чисто научным 
интересом во взгляде, продолжал успешно отражать броски питчеров Американской 
лиги. Более десяти лет Вильямс возглавлял список Американской лиги, имея по 
бэттингу 0,344.
 А потом, в 1957-м, песок начал стремительно вытекать из верхней склянки его 
часов, но Вильямс по-прежнему был впереди Американской лиги по бэттингу, имея в 
своем более чем зрелом тридцатидевятилетнем возрасте в среднем 0,388, самый 
высокий показатель в его карьере после 0,406, показанных шестнадцать лет назад. 
И чтобы доказать, что случайностью это не было, он вновь был первым в лиге на 
следующий год – уже сорокалетним.
 Вильямс продолжал выступать еще два года, превратившись к 1960 году в живую 
достопримечательность бейсбола: сорокалетнего игрока. А потом после последнего 
удара в его карьере, последний раз держа биту в руках, он предпринял, наверное, 
самую продолжительную, 521-ю пробежку в своей долгой и славной службе бейсболу. 
Верный своему обычаю, он бежал вокруг баз, болельщики Бостона приветствовали 
его с трибун, но, пренебрегая жеманством, он не снимал кепку с головы в знак 
благодарности – как и любители бейсбола.
 Всю свою игровую жизнь Тед Вильямс являл собой достойный подражания пример 
независимости. Удивительно острое зрение позволяло ему читать между строк в 
книге бейсбола, и он различал в приветствиях болельщиков их способность и 
освистать его – под горячую руку. Всегда слушавший только себя самого, Вильямс 
возвышался над толпой и в буквальном, и в переносном смысле. Некоторые называли 
его «нашим парнем», «великолепной битой» или «великолепным забойщиком», другие 
«Тедди-бейсболом» или «колотухой». Но почти для всех – в том числе для Джо Ди 
Маггио, который сказал: «Скажу честно, я никогда не видал лучшего хиттера, чем 
Тед Вильямс» – он был просто «величайшим хиттером в истории игры».




 БОББИ ХАЛЛ
  (родился в 1939 г.) 


 Этот дивно сложенный парень обладал превосходно вылепленными мышцами, плечами, 
широкими, словно дверь, руками, несокрушимыми, словно алмазы, и крепостью 
плотно набитого шкафа, что заставило Горди Хоу сказать: «Когда он раздевается, 
то становится только больше» – ноги как корабельные мачты, валуны бицепсов, 
грудь и шея, до которых было далеко и Сонни Листону, и всем прочим современным 
чемпионам в тяжелом весе. И все это образовывало симпатичное обличие, которое 
даже при обязательном для хоккеиста сломанном носе делало его похожим на 
какого-нибудь из младших богов Древней Греции.
 Так, в частности, полагал один из светских обозревателей Чикаго, видевший в 
Халле «ожившее изваяние, пришедшее к нам из золотого века Греции, невероятно 
симпатичное даже без передних зубов». И в самом деле, он был «Золотым 
мальчиком» хоккея, его «Золотой ракетой».
 Однако 190 см, 90 кг и бычье сложение Халла вместе со всей присущей ему мощью 
отнюдь не составляли основной компоненты его спортивного гения. Бобби Халл был 
молнией на коньках, самым быстрым конькобежцем в Национальной хоккейной лиге, 
умевшим набирать с шайбой скорость 28,3 мили в час и 29,7 мили в час без оной.
 Но если молния впечатляла, гром производил потрясение еще большее. Именно с 
шайбой Халл был самым лучшим – возможно, лучше него никто не владел шайбой. 
Выстрелив с левой руки, Халл отправлял шайбу в полет со скоростью 120 миль в 
час – почти на 35 миль быстрее, чем средний хоккеист. Так что можно не 
удивляться тому, что посланная им шайба с удивительной частотой попадала в 
сетку, в среднем 40 раз за сезон при рекордном числе «хет-триков» – двадцать 
восемь.
 Игроков, пытавшихся преградить путь шайбам, посланным Халлом с едва ли не 
сверхзвуковой скоростью, можно было уподобить лишь тем людям, которые 
пропитания ради разряжают бомбы. Один из тех, кто сделал это и выжил, вспоминал 
с трепетом: «Если Халл прицелился и ахнул, шайба рушится на тебя с той же 
тяжестью, что и небольшой город». Еще один из тех, кто останавливал его 
патентованные восемнадцатиметровые броски, излагал свои впечатления так: «Меня 
словно прижгли клеймом. Бросок его