лавший убийственные прямые мячи, рассыпавшие 
в полете искры. Ошеломленный увиденным, Слапничка поторопился вернуться назад в 
Кливленд, чтобы сообщить всем и всякому: «Джентльмены, я обнаружил величайшего 
питчера в истории бейсбола». Ну или что-нибудь в этом роде.
 Шанс заключить контракт с игроком, способным добиться звания «величайшего», 
обычно исчезает быстрее, чем обед в китайском ресторане. И посему «Индейцы» – 
со всей возможной в таком случае скоростью – предложили юному Бобби Феллеру 
контракт – 75 долларов в месяц, плюс доллар подъемных и бейсбольный мяч с 
автографами.
 Вместо того чтобы отправить молокососа на бейсбольный Остров Эллиса [54] , в 
младшую лигу, «Индейцы» приписали его к родительскому клубу в качестве не 
внесенного в списки игрока, что позволяло ему путешествовать и работать с 
клубом ежедневно – особенно с менеджером Стивом О'Нейлом, бывшим кетчером 
старшей лиги. И пребывая в сей уникальной форме бейсбольной службы, еще 
отрабатывая свои прямые и закрученные броски против товарищей по команде, 
лидировавших в том сезоне и имевших на бите 0,304, Феллер сделал свой первый 
платеж в счет предполагавшегося величия.
 Дело в том, что, как велели удача и случай, в 1936 году во время перерыва на 
матче «Всех Звезд» «Индейцы» назначили выставочный матч с «Кардиналами» из 
Сент-Луиса – той самой «Шайки Газовиков», в которой выступали такие типы, как 
Фрэнки Фриш, Пеппер Мартин, Джо Медуик, Лео Дюроше и Диззи Дин. Ставки в игре 
были невелики, и Слапничка отправился к менеджеру О'Нейлу – просить за своего 
юного и перспективного питчера. О'Нейл посмотрел на Слапничку как на 
распространителя жуткой болезни, имя которой «оптимизм», сказал только: «Дело 
это сложное». Однако Слапничка, уверенный в том, что молодой человек, бросавший 
мяч с такой силой, что он мог вот-вот развалиться на части в полете, более чем 
оправдает свое участие в игре, продолжая грести своим веслом в самой нахальной 
манере, ответил тренеру: «Во всяком случае, не для него».
 В итоге О'Нейл сдался и отдал мяч Феллеру. Так случилось, что юнец вышел на 
поле против грозной девятки «Газовиков». Не думая ни о чьей репутации, Феллер 
напряг тяжелые мышцы, выставил вперед гранитную челюсть и за три иннинга вывел 
из игры восемь «Красных Птичек». Одним из тех, кто с ужасом и священным 
трепетом наблюдал за выступлением Феллера, был победивший в том году в 20 играх 
Диззи Дин, который, когда после игры фотограф спросил его, не согласится ли он 
сняться вместе с молодым человеком, по слухам, расхохотался и ответил: «Это его 
надо спрашивать, согласится ли он сняться со мной».
 Через месяц состоялся дебют Феллера в официальных соревнованиях старшей 
американской лиги. На сей раз ему противостояла другая команда из Сент-Луиса – 
«Браунз», но результат его выступления оказался еще более внушительным. Быстрый 
мяч его выписывал точные прямые и кривые, и несовершеннолетний молодой человек 
вывел из игры пятнадцать «Браунз», недобрав тем самым одного до рекорда 
современной американской лиги в одной игре, и двух до принадлежавшего Диззи 
Дину рекорда старшей лиги.
 Качество игры, продемонстрированной в тот день сырым новичком, недотягивавшим 
четырех лет до предоставления права голоса, произвело чрезвычайное впечатление 
не только на «Браунз», но и на ветерана судейского корпуса Реда Ормсби. После 
игры Ормсби поведал, что, на его взгляд Феллер, показался ему более быстрым, 
чем все виденные им питчеры, в том числе Уолтер Джонсон и Лефти Гроув.
 Однако все это было лишь предвестником будущих подвигов. На следующий год он 
выбил в одной игре 17 человек, повторив рекорд Дина, а потом, в 1938 году, 
превысил его, выведя с поля 18 «Детройтских Тигров» в своем тридцать девятом и 
последнем в том году выступлении, доведя суммарный результат в лиге до 240 за 
сезон. В том же году Феллер впервые возглавил список американской лиги по 
ударам навылет, что ему предстояло сделать еще семь раз.
 К 1940 году Феллер твердо заручился правами на титул лучшего питчера в 
бейсболе. Он начал сезон с сухого матча, единственного в истории матчей 
открытия. Один из тех, кто противостоял в тот день Феллеру на поле, аутфилдер 
«Чикагских Белых Носков» Майк Кривич, сформулировал тезис о тщетности попыток 
достать битой пущенный Феллером мяч, когда он обернулся к арбитру с протестом. 
Когда судья спросил у Кривича, чем тот недоволен, он ответил: «Мяч просвистел 
слишком высоко для меня».
 Прочие, подобно Бакки Гаррису, менеджеру удрученных проигрышем «Вашингтонских 
Сенаторов», на глазах которого Феллер дочиста обобрал его подопечных, могли 
только говорить своим подопечным: «Выходите на поле и бейте по тем мячам, 
которые видите. Если не увидите, возвращайтесь сюда».
 Не кто иной, как Сэчел («Ранец») Пейдж, игравший питчером против Феллера в 
завершавшей сезон выставочной игре, говорил о доступной его противнику 
нечеловеческой скорости полета мяча: «Если кто-нибудь был в состоянии бросить 
мяч быстрее Быстрого Роберта, то человеческий глаз не был бы в состоянии 
уследить за снарядом».
 Но не только безупречная огневая мощь сделала Феллера тем игроком, которым он 
был. Кроме того, он мастерски владел крученым броском, о котором один из 
игроков говорил как о «жутко закрученном. Было просто слышно, как швы на мяче 
рассекают воздух». Джо Ди Маггио, ушедший одновременно с Феллером, вспоминал: 
«Он был невероятно быстр. Но более закрученных мячей, чем у него, я не видел 
вообще».
 Феллер выиграл 27 игр в 1940 году и еще 25 – в 1941-м. А потом, спустя 
считаные дни после разгрома в Перл-Харбор, одним из первых игроков старшей лиги 
поступил на военную службу в Морской флот Соединенных Штатов и провел следующие 
четыре года на Тихоокеанском театре военных действий на борту боевого корабля 
«Алабама». В 1946 году Феллер возо