уложив миф наповал в двенадцатом раунде.
 Для большинства бойцов подобное поражение имело бы сокрушительные последствия, 
ибо уверенность в себе составляет значительную долю успеха. Но Джо Луис 
вернулся на ринг через два месяца, чтобы победить нокаутом другого экс-чемпиона,
 Джека Шарки, а потом, почти через год после поражения от Шмелинга, он вернул 
себе звание чемпиона мира в тяжелом весе, отобрав его у Джима Брэддока.
 Луис отомстил за поражение Шмелингу, победив его за 124 секунды, повергнув в 
восторг миллионы американцев, и потом затеял благотворительную кампанию под 
названием «Бум месяца», предоставив каждому возможность бросить вызов чемпиону 
в тяжелом весе.
 Он казался воплощением настойчивости и атаковал свою добычу с властным 
выражением лица, с неодолимым терпением дожидаясь своего шанса. А потом пускал 
в ход две самые быстрые руки в истории тяжелой весовой категории, ударявшие как 
бы по собственной воле. Наконец зацепив своего противника, Луис, величайший 
финишер в истории бокса, никогда не отпускал его с крючка – спросите у Билли 
Конна, промучившего нашего героя двенадцать раундов, о том, что случилось с ним 
в тринадцатом.
 Луис ушел в отставку непобежденным чемпионом мира в тяжелом весе за неимением 
достойных соперников, а потом вернулся обратно. Но теперь он боксировал только 
ради IRS и своих болельщиков, многие из которых вечером 26 октября 1951 года 
покидали «Мэдисон Сквер Гарден» со слезами на глазах, ибо их герой потерпел 
поражение от восходящей звезды и будущего чемпиона Рокки Марчиано.
 Тем не менее Джо Луис светил в галактике бокса дольше многих, опаляя своим 
ярким светом одних соперников и освещая путь другим.




 БОБ ФЕЛЛЕР
  (родился в 1918 г.) 


 Кто это сказал: «Утраченного времени не вернешь»? Бен Франклин? Или все-таки 
Боб Феллер, пропустивший почти четыре полных сезона в пору своего расцвета 
из-за Второй мировой войны? И в результате этого, вместо того чтобы стать, 
возможно, величайшим питчером всех времен, приобрел известность как самый 
знаменитый питчер периода между 1936 и 1952 годом. Ну и как юный бейсбольный 
феномен тридцатых годов?!
 24 октября 1929 года с оглушительным треском рухнул фондовый рынок. 
Лихорадочные двадцатые годы лопнули в этом взрыве, чтобы смениться тревожными 
тридцатыми. И слово «безработица», прежде употреблявшееся, скажем, нечасто, 
приобрело чрезвычайную популярность, поскольку работу потерял каждый четвертый, 
и «американская мечта» превратилась в американский же кошмар. Очереди за хлебом 
и пособиями сменили атмосферу бума и быстрых перемен, характерную для двадцатых 
годов. Люди, которым нечем было наполнить живот, искали героев, способных 
наполнить их души надеждой.
 В подобном эмоциональном вакууме процветал лишь один вид из всей индустрии 
развлечений – кинопромышленность, каждую неделю обеспечивавшая миллионам 
граждан бегство от реальности. Но если кино процветало, родственная ему отрасль,
 бейсбол, дышала на ладан. Посещаемость матчей старшей лиги, достигшая в 1930 
году более чем десяти миллионов, к середине тридцатых сократилась до шести 
миллионов. Несколько команд находилось на грани банкротства, некогда гордые 
клубы Цинциннати и Бруклина перешли в собственность банков, а некоторые до 
предела обнищавшие владельцы, такие как Конни Мак, были вынуждены распродавать 
своих звезд, чтобы свести концы с концами.
 Словом, будущее среднего класса в 1936 году выглядело отнюдь не 
привлекательным. Однако именно в этом году бейсбол внезапно натолкнулся на 
волшебную формулу, уже обкатанную Голливудом, обнаружив собственную молодость в 
лице семнадцатилетнего феномена по имени Боб Феллер.
 Событие это было столь же судьбоносным, как и обнаружение Ланы Тернер [53] 
возле киоска с содовой водой. Как повествует проверенный временем рассказ, 
где-то в самом сердце Америки, носящем название Айовы, обитал пятнадцатилетний 
молодец, обладавший теми качествами, которые и у более опытного и взрослого 
питчера отыщешь не всегда. Он метал мяч в сторону площадки с такой силой, что 
противостоявшие ему бейтсмены никак не могли ознакомиться с этим спортивным 
снарядом поближе. Но по воле бейсбольной фортуны одним из скаутов, 
обслуживавших район Айовы, был Сай Слапничка из команды «Кливлендских Индейцев»,
 много лет назад бывший питчером «Щенков» и «Пиратов» и происходивший из 
Кедровых Перекатов, что в Айове. Слапничка заранее вскопал почву, оставив в 
Айове сеть осведомителей, которые должны были известить его о всяком молодом 
«феномене», каковым именем назывались тогда молодые люди, обладавшие 
соответствующим потенциалом. Среди этих осведомителей числились и местные 
арбитры из американского легиона, которые подобно астрономам, обнаружившим 
новую звезду на тверди небесной, бросились писать Слапничке как представителю 
«Индейцев», что такое явление нужно увидеть собственными глазами.
 Где-то в 1935 году обстоятельства сложились так, что Слапничка сумел выбраться 
в разведывательную поездку в Де-Мойн. В те трудные дни на никелевый пятачок 
можно было позволить себе многое, и Слапничка обнаружил, что может позволить 
себе свернуть с прямого пути и заглянуть в соседний сельский городок Ван-Метер, 
чтобы увидеть рекламируемый товар. И он увидел его, даже насмотрелся досыта. 
Глазам его предстал мальчишка, пос