|
принимали его приглашения; он устраивал им пышные угощения и проигрывал в карты
со спокойствием хорошо воспитанного и богатого человека.
Его интересовал Кадикс; но он отказался от рекомендательных писем к
губернатору этого порта и к адмиралу Камаре. Между тем целью его миссии было
наблюдение за медленно снаряжавшимся флотом Камары. Тактика сдержанной
сердечности, подкупившая Мадрид, была по достоинству оценена и сливками
кадикского общества. Наконец, он встретился с губернатором; ему оставалось
сделать еще один шаг — получить приглашение на обед от Камары. Чтобы отобедать
у адмирала, надо было попасть на быстроходный корабль, который испанское
правительство совсем недавно купило у "Северогерманского Ллойда". И он сделал
этот шаг. Находясь на борту, американский шпион подслушал разговоры офицеров,
жаловавшихся на дурное состояние корабля. Германская компания сбыла судно,
которому следовало бы дать название "Caveat Emptor!" ("Берегись, покупатель!").
— Когда же вы отплываете, чтобы задать взбучку проклятым янки? — спросил
американец.
— Увы, отплыть мы сможем только через шесть недель. Дела еще много.
Секретный агент держал себя так, что его волнение было истолковано, как
знак сочувствия испанцам. Ему пришлось объяснить, почему в данном положении
отсрочка была неизбежна. Его повели по кораблю, ранее принадлежавшему немцам, и
он постепенно составил себе представление о степени вооруженности всего флота,
о количестве боеприпасов и состоянии снабжения со складов. В дальнейшем ему
удалось обследовать доки и арсенал Кадикса. Он узнал даже и то, что хотя при
отплытии Камара получит запечатанный приказ, но ему поставлена вполне
определенная задача: нападение на Филиппины и уничтожение крейсерской эскадры
Дьюи. Это и были те самые важные сведения, за получением которых он прибыл в
Испанию.
Города Америки, от Бостона до Саванны, все еще трепетали в ожидании
испанского рейда и бомбардировок. Но страхи эти были необоснованны. Куба была
блокирована гораздо более сильным американским флотом, крейсеры адмирала
Серверы были заперты в порту Сант-Яго, а Камара начинал свой рейд, находясь на
расстоянии нескольких тысяч миль от Северной Атлантики.
Говорят, американского шпиона пригласили в шлюпку испанского адмиралтейства,
чтобы сделать его свидетелем отплытия испанской "армады". Дружески
расположенный к нему испанский офицер показывал ему устройство новейших орудий
и усовершенствованных торпедных аппаратов, поставленных на реконструированных
судах. Вскоре после этого "мексиканец" неосмотрительно ослабил конспирацию и
неосторожными действиями навлек на себя подозрения полиции. Он ежедневно
посылал телеграфные донесения в Вашингтон — вероятно через Париж или Лондон, —
и его могли поймать на этом. Обнаружив, что полицейские агенты следят за его
отелем, он уложил свои вещи, отослал их на пароход, уходивший в Танжер, уплатил
по счетам, вышел по черному ходу и благополучно достиг порта.
Благодаря предприимчивости этого агента американское морское министерство
получило полную информацию о флоте Камары, вплоть до количества угля в бункерах
каждого из его судов. Этого шпиона, после его благополучного возвращения в
Вашингтон, негласным образом почтили за успешно выполненную миссию.
Что касается эскадры адмирала Камары, то надо признать, что никакой роли в
войне она не сыграла. Поблуждав по Средиземному морю, Камара в конце концов
возвратился в Испанию, так и не приняв участия в боевых действиях.
Теперь вспомним о деятельности храброго испанского лейтенанта Карранса,
оставленного в Вашингтоне, чтобы руководить разведкой против американцев. После
начала войны ему пришлось переехать в Канаду. Дом, который он снял в Монреале,
и номер, который он занимал в отеле в Торонто, теперь стали главными объектами
американской контрразведки.
Среди выявленных ею агентов оказался некий Джордж Даунинг, он же Генри
Роллингс, натурализовавшийся в Америке англичанин. Он первый поддался денежным
"чарам" Каррансы. Американский агент снял комнату в отеле в Торонто, смежную с
комнатой испанца, и ему удалось подслушать разговор, сводившийся к вербовке
Даунинга, бывшего писаря на американском броненосном крейсере "Бруклин". За
этим шпионом следили от Торонто до самого Вашингтона. Агенты секретной службы
знакомились с ним в поездах; они добыли образцы его почерка. Даунинг, теперь
именовавший себя Александром Кри, явился в морское министерство вскоре по
прибытии в столицу Америки, пробыл там недолгое время, затем вернулся в свой
пансион и оставался в нем около часа. Выйдя оттуда, он сдал на почту письмо,
которое было прочитано контрразведчиками, как только инспекторы почты были
введены в курс дела. Письмо было датировано 7 мая 1898 года, адресовано
Фредерику Диксону, 1248 Дорчестер-стрит, Канада, Монреаль; оно не было
зашифровано, но содержало в себе сообщение о том, что управление флота
"шифрованной депешей" приказало крейсеру "Чарстон" следовать из Сан-Франциско в
Манилу с 500 матросами и всем необходимым для производства ремонта в эскадре
командора Джорджа Дьюи. Далее указывалось, что в 3 ч 30 мин от Дьюи получена
ответная депеша, которая расшифровывается.
Ввиду столь неопровержимых доказательств шпионажа был выдан ордер и
последовал арест Даунинга. Бывший писарь отнесся к своему положению со всей
серьезностью, какой оно заслуживало, отказывался говорить с кем бы то ни было и
три дня провел в глубокой задумчивости; улучив минуту, он повесился в своей
камере.
Таким образом, энергичный морской атташе Испании пока что не получил
сколько-нибудь важных сведений; но денег у него еще было достаточно, и он готов
был щедро вознаграждать "нейтральных" помощников. Он собирался завербовать
канадцев или англичан с военным опытом, перебросить их в Соединенные Штаты под
|
|