видом безрассудных авантюристов, с тем чтобы они записались добровольцами в 
американскую армию, а затем передавали сведения Диксону или по какому-нибудь 
другому "явочному" адресу. Ежедневные донесения о численности, снаряжении, 
подготовке и духе американских войск стоили, конечно, обещанных им наград. По 
прибытии с войсковыми соединениями на Кубу или Филиппины его агенты должны были 
бежать. Каждому из этих потенциальных дезертиров было выдано простенькое 
золотое кольцо с надписью по внутреннему краю: "Конфиенса Августина"; стоило 
лишь предъявить такое кольцо местному испанскому командиру — и радушный прием 
был обеспечен.
    Когда и эта попытка вербовки агентов не удалась, Карранса, ненавидевший 
Америку, решил прибегнуть к типично американскому средству: он обратился в 
частное сыскное агентство. Здесь ему удалось заполучить двух молодых англичан, 
известных под именами Йорк и Элмхерст. Оба они сидели без работы и без денег. 
Представители агентства накормили их до отвала, напоили допьяна, а затем с 
гордостью представили испанцу. Протрезвев, они имели возможность, несколько 
неожиданно для себя, убедиться в том, что обязались работать в качестве шпионов.
 "Йорк" тотчас же поспешил доложить о случившейся беде бывшему командиру; он 
вообще не хотел шпионить. Агенты Каррансы, поняв, что "Йорк" отлынивает от 
своих новых обязанностей, стали следить за ним и даже, на всякий случай, 
хорошенько поколотили его. Тогда он уехал из Канады на первом же пароходе, 
перевозившем скот, но перед этим отдал своему приятелю железнодорожный билет 
для возврата в кассу, а также кольцо с условной надписью. А приятель все это 
сдал американскому консулу, который немедленно известил Вашингтон.
    После этого контрразведка стала особенно зорко следить за молодыми 
англичанами-рекрутами, носящими новенькие перстни. Было отдано также 
распоряжение следить за всеми телеграммами, посылаемыми из Торонто и Монреаля 
или получаемыми там из телеграфных контор, расположенных близ военной базы или 
лагеря новобранцев. В Тампе пожелал записаться в армию некий "Миллер". Его 
заявление задержали, а тем временем секретная служба узнала, что он посылал 
телеграмму в Монреаль. Ответ на нее был перехвачен. Он гласил:
    "Сегодня перевести денег по телеграфу не могу. Переезжайте в какое-нибудь 
другое место и оттуда телеграфируйте. Немедленно и подробно сообщите об акциях. 
По получении вышлю деньги и инструкции".
    Телеграмма была подписана: "Сиддолл".
    Американские агенты вскоре нашли канадского буфетчика Сиддолла, который 
сознался, что он "ссудил" свою фамилию за плату частным сыщикам, работающим по 
заданию Каррансы. "Миллера" взяли под стражу; из найденных при нем документов 
выяснилось, что его фамилия Меллор. Приблизительно в то же время в Тампу явился 
молодой "Элмхерст", которому удалось записаться в один из американских полков. 
Но "Йорк", которого убедили вернуться в Англию, скомпрометировал его, дав 
показания об их совместных похождениях в Канаде, благодаря чему будущий шпион 
был переведен из малярийного лагеря Тампы в более здоровые, хотя и тесные 
пределы форта Макферсон. Здесь он сидел до конца войны, когда его выпустили и 
выслали. Меллор же, никогда по-настоящему не действовавший в качестве шпиона, 
поплатился жизнью: он сунулся во Флориду и там умер от тифа в тюрьме.
    Письмо, адресованное ему Каррансой, было перехвачено агентом Рольфом 
Редферном (впоследствии видным работником секретной службы, заведовавшим ее 
бостонским бюро). Карранса упрямо продолжал борьбу, смахивающую на единоборство.
 Без сомнения, некоторые из его наемников кое-что смыслили в шпионаже; все же 
ничего или почти ничего существенного к нему в руки не попало, ничего важного 
он не сумел передать через Мадрид испанскому командованию. В конце концов по 
настоянию канадских властей Карранса вынужден был выехать в Европу.
    Потерпев поражение на суше и лишившись флота, Испания была вынуждена 
запросить мир. Согласно Парижскому мирному договору, подписанному 13 августа 
1898 года, Испания отказалась от своих колоний в Азии и Америке — Филиппин, 
Гуама, Пуэрто-Рико и Кубы. Первые три стали владениями США, за что американцы 
выплатили Мадриду в качестве компенсации 20 миллионов долларов. Куба была 
провозглашена независимой республикой, однако фактически ее внешняя политика 
оказалась под американским контролем. В бухте Гуантанамо была создана 
военно-морская база США, существующая и поныне.
    Получив во владение 7083 филиппинских острова, американцы в придачу 
бесплатно получили восстание народа, борющегося за свою независимость. Этот 
печальный эпилог "гуманной интервенции" мог длиться до тех пор, пока у 
восставших было отважное и умелое руководство. Генерал Эмилио Агинальдо был 
душой восстания и большим мастером партизанской тактики. В годы 
испано-американской войны он был союзником американцев, обещавших филиппинцам 
свободу. Но когда оказалось, что просто произошла смена колонизаторов, он 
поднял знамя национально-освободительной революции, на этот раз против 
американцев. Обуздать его можно было только умелыми действиями военной 
разведки; решающий, ловкий ход в этом направлении сделал молодой американский 
офицер, числившийся в полку канзасских волонтеров.
    Фредерик Фанстон не получил военного образования в Уэст-Пойнте, но у него 
было нечто такое, чего не может дать никакая учеба: изобретательный ум, любовь 
к приключениям, умение командовать и… рыжие волосы. Несмотря на цвет своих 
волос (филиппинцы сплошь брюнеты), этот солдат сумел замаскироваться под 
туземца и с несколькими товарищами, также замаскированными, отправился в путь 
по бездорожью лесных дебрей Лусона. Он поставил себе целью совершить внезапный 
набег на ставку Агинальдо, расположенную в глубине острова, и захватить его в 
плен. Это смелое предприятие увенчалось полным успехом.
    Началось обратное путешествие, полное нескончаемых опасностей. Спасаясь от