развернулась и на испанских Филиппинах, где ее возглавлял генерал Эмилио 
Агинальдо. Американцы в предстоящей войне делали ставку не только на силу 
своего флота, но и на поддержку со стороны повстанцев в сухопутных боях. 
Операции разведки или военной секретной службы были подчинены этой стратегии.
    Поводом для войны послужил загадочный взрыв на американском броненосце 
"Мэн" во время его стоянки в порту Гаваны. 15 февраля 1898 года носовая часть 
броненосца взлетела в воздух. Погибло 266 членов экипажа.
    Причина взрыва так и не была установлена. Две комиссии (американская и 
испанская), работавшие параллельно, не пришли к единому выводу — каждая сторона 
обвиняла другую.
    Когда американский генеральный консул в Гаване Фицхью Ли и капитан 
броненосца "Мэн" Гарольд Сигсби давали показания перед комиссией Конгресса, 
каждый подчеркнул, что, по его мнению, ответственность за взрыв должны нести 
испанские чиновники. После этого морской атташе испанской миссии в Вашингтоне 
Рамон Карранса вызвал обоих на дуэль, которая, впрочем, не состоялась, так как 
не была разрешена. Тогда же испанскому посланнику вручили паспорта, предложили 
покинуть США, и он выехал в Мадрид через Канаду; Карранса был оставлен якобы 
для ликвидации дел миссии. В действительности же ему было поручено заняться 
шпионажем. Но об этом чуть позже.
    За двенадцать дней до фактического объявления войны, когда она уже стала 
неизбежной, 13 апреля 1898 года, полковник Артур Вагнер вызвал к себе 
подчиненного, первого лейтенанта 9-го пехотного полка, выпускника военной 
академии в Уэст-Пойнте, Эндрю Саммерса Роуана, и сказал ему, что военное 
министерство желает вступить в контакт с вождем кубинских повстанцев генералом 
Гарсией.
    Выбор на Роуана пал не случайно: он слыл знатоком Кубы, так как весьма 
искусно, пользуясь разными источниками, написал книгу "Остров Куба" (хотя сам 
никогда не бывал там, но этого из книги не было видно).
    На Роуана возложили трудную задачу — разыскать Гарсию, установить 
численность повстанческих отрядов, узнать, в каких припасах они нуждаются, 
каков план кампании у Гарсии, каковы настроения его сообщников и намерен ли он 
сотрудничать с американской армией вторжения.
    Миссия Роуана была исключительно опасна. Мало того что он должен был 
забраться в дебри тропиков — он должен был также узнать все, что возможно, о 
силах испанцев. Облачившись в штатское платье, он первым делом проехал в 
Кингстон, на Ямайке, где установил ценнейшие и тайные связи с некоторыми 
изгнанными кубинскими патриотами. Тридцать шесть часов отнял у него переезд с 
Ямайки на Кубу на рыболовном суденышке некоего Сервасио Сабио. Дозорная 
испанская лодка остановила Сабио, но он спрятал Роуана и умело прикинулся 
одиноким рыбаком, которому не повезло в ловле. Пока дело шло хорошо. И 21 
апреля — в тот самый день, когда Соединенные Штаты объявили войну, — Роуан 
начал вторжение своей тайной высадкой в одном пункте бухты Ориенте. Здесь его 
ждали кубинцы-проводники. Поход в джунгли отнял шесть суток: гнилая вода, 
страшный зной, насекомые, многочисленные испанские патрули сильно осложнили 
путь. Но лейтенант Роуан, не имевший при себе никакого "послания к Гарсии", 
кроме устных инструкций старшего офицера, добрался до лагеря генерала Рио, 
получил коня и кавалерийский эскорт и отправился на свидание с Гарсией, который 
осаждал город Баямо.
    Когда американский офицер убедил вождя инсургентов в том, что он не 
самозванец, Гарсия сказал ему, что его войско нуждается в артиллерии, снарядах 
и современных винтовках. Потребность в этом была столь велика, что Гарсиа 
заставил измученного американского офицера уже через шесть часов отправиться в 
обратный путь; теперь Роуан ехал с тремя членами штаба Гарсии, направляясь к 
северному побережью Кубы. Путешествие сквозь лесные дебри отняло пять суток и 
было весьма тяжелым; испанские дозоры шныряли повсюду, и передвигаться 
приходилось главным образом ночью. Наконец, они добрались до берега и разыскали 
припрятанную лодку, но она была так мала, что одному из кубинцев пришлось 
вернуться. Вместо парусов были поставлены мешки, но все же тройке удалось 
ускользнуть от патрульных судов и выдержать сильный шторм. Они доплыли до 
Нассау, два дня пробыли в карантине ввиду угрозы желтой лихорадки, а затем 
благодаря вмешательству американского консула с большими удобствами перебрались 
в Ки-Уэст.
    За эту необычайно хорошо, выполненную секретную миссию Роуан был произведен 
в капитаны и удостоился похвалы в Вашингтоне. Но его заслуги как секретного 
агента были оставлены без особого внимания. (Лишь 24 года спустя, в 1922 году, 
он был награжден "Крестом за выдающуюся службу".)
    Поход Роуана в джунгли Кубы не оказался напрасным. Когда 5 июня 1898 года 
оккупанты высадили десант близ Сантьяго, к ним присоединился трехтысячный отряд 
кубинских повстанцев. Испанцы не могли оказать должного сопротивления, и вскоре 
к десанту присоединились новые войска, которые, по существу, решили судьбу 
войны на суше.
    Но в Испании готовилась к выходу в море довольно крупная эскадра. Чтобы 
получить достоверные сведения о силах и намерениях противника, в Испанию под 
именем Фернандеса дель-Кампо был направлен агент военно-морской разведки, 
техасец испанского происхождения, офицер, окончивший академию в Уэст-Пойнте.
    Он прибыл в Мадрид в мае 1898 года, разыгрывая роль богатого мексиканца, 
открыто сочувствующего испанцам. Остановившись в лучшем отеле испанской столицы,
 он не предпринимал ничего и не показывал рекомендательных писем, но просто 
выражал свою неприязнь к "янки" и давал понять, что его визит в Мадрид будет 
непродолжительным. Члены модных клубов, военные, чиновники встречались с ним,