совершенно новое представление о монархии — то самое, какое «сидит» в нашей 
голове и поныне. Современному человеку покажется просто кощунством утверждение, 
что царствующие особы несут в себе генетическую порочность или кровожадность 
предков. Мы верим, что в нашем суетливом мире единственная гарантия покоя и 
справедливости — не тронутая войнами, революциями и «всякими там авангардами» 
монархия. А ведь этому, казалось бы, прочному мифу человечество во многом 
обязано «старушке» Виктории, царствование которой вошло в английское искусство, 
прославилось литературой и до сих пор вспоминается с некоторой ностальгией. 
«Викторианская эпоха» — эпоха пуританства, семейственных ценностей, вечных, 
безвременных истин.
       Нашей героине никогда бы не оседлать британский трон, будь 
многочисленное потомство больного Георга III более плодовито. Из шести дочерей 
и шести сыновей короля ктото был бездетным, а ктото и вовсе не соглашался 
связать себя узами брака. Пытаясь исправить «гиблое» для и так хиреющей 
британской династии положение, трое последних сыновей в преклонных летах 
«рискнули» жениться. В один и тот же 1818 год они срочно обзавелись второй 
половиной, но повезло лишь одному — герцогу Кентскому, у которого родиласьтаки 
дочь. Понятно, было «не до жиру» — не до сына — и торжествующей Англии 
предписали ликовать по поводу появления наследницы британской короны. Правда, 
сама Виктория о такой чести не ведала до 12 лет. А когда ничего не 
подозревающей принцессе сообщили о её блестящей перспективе, то она, как и 
полагается благовоспитанной девочке, воскликнула: «Я буду хорошей!»
       Детство Виктории «королевским» можно назвать, имея в виду только 
происхождение, по сути же оно было, скорее, «монашеским». В Англии, как 
известно нам по литературе XIX века, детей не особенно баловали. Ситуация же в 
семье Виктории осложнялась тем, что, едва дочери исполнилось восемь месяцев, 
престарелый герцог Кентский, не отличавшийся примерным образом жизни и 
поведением, скончался, оставив жене многочисленные долги и финансовые 
обязательства. Будущую королеву воспитывали в страшной строгости, ей 
возбранялось спать отдельно от матери, беседовать с незнакомыми людьми, 
отступать от раз и навсегда заведённого режима, съесть неположенную сладость. 
Гувернантка Луиза Лецен внушала Виктории, что не следует плакать на людях, и 
часто девочка, едва сдерживая слёзы, убегала в комнаты, чтобы не подвести свою 
воспитательницу. Виктория, несмотря на суровость и замкнутость Луизы, любила 
свою гувернантку и слушалась её во всём. Надо сказать, что Луиза привила 
будущей королеве немало практических черт, которые потом так пригодились ей в 
запутанных дворцовых интригах. В качестве компаньонки бывшая воспитательница 
ещё долгое время сохраняла влияние у трона, пока законный супруг Виктории (как 
и следовало ожидать) не удалил от королевы чересчур прыткую особу.
       Словом, к будущности властительницы Викторию подготовили ответственно. 
Ктото, воспользовавшись молодостью претендентки, пытался проскочить на 
«хлебные» посты, заручиться её поддержкой, обмануть или понравиться неопытной 
принцессе. Накануне коронации один из придворных буквально насильно вручил 
девушке перо и бумагу, требуя от неё собственного назначения на пост секретаря. 
Однако, несмотря на тяжёлую болезнь (тиф), Виктория дала резкий отпор нахалу. В 
день занятия трона она записала в дневнике, что неопытность в государственных 
делах не помешает ей проявлять твёрдость в принятии решений. За 64 года она ни 
разу не изменила обещанию, данному самой себе.
       Виктория не отличалась ярким интеллектом или энциклопедическими знаниями,
 зато она владела завидным умением справляться с тем, что мешало ей выполнять 
своё предназначение — она не ныла, не рефлексировала, не изводила окружающих 
лишними сомнениями, а прагматически выбирала из многочисленных советов самые 
полезные, а из «трущихся» рядом личностей — понастоящему верных. К королевству 
Виктория относилась, как к большому дому, которому нужна рачительная и 
спокойная хозяйка, «звёзд с неба не хватающая». «У меня каждый день столько 
бумаг от министров, а от меня им. Очень довольна такими занятиями».
       Однако «железное» воспитание не убило в королеве женщину. Юная Виктория 
с тревогой следит за своей склонной к полноте фигурой, ненавидит раннее 
вставание и утомляющий дворцовый этикет. Первые годы правления прошли в балах и 
увеселениях: она словно навёрстывала время, потерянное за скучными 
наставлениями Луизы Лецен. Но что самое поразительное, вопреки расхожему мнению,
 будто династические браки, заключённые по расчёту, редко случаются удачными, 
наша героиня была счастлива в семейной жизни и радовалась взаимной любви.
       Первые годы царствования, когда у ног молодой королевы всегда «крутятся» 
мужчины, желающие попасть в фавориты, Виктория обожала главу кабинета 
правительства, виконта Мельбурна. Однако дальше романтической дружбы и 
многозначительных взглядов их отношения не зашли. Королева была слишком 
неопытна в сердечных делах, слишком целомудренна, а Мельбурн — слишком умён, 
чтобы осложнять себе жизнь, и ему вполне хватало восхищения юной леди и влияния 
на королеву, которым он пользовался при всяком удобном случае.
       Подобный расклад сил, похоже, устраивал всех, кроме герцогини Кентской, 
которая по праву матери хотела видеть себя первой советчицей дочери. Однако её 
топорная интрига против хитрого Мельбурна закончилась скандалом. Герцогиня 
обвинила главную придворную даму, протеже виконта, в беременности, что было 
немыслимо при британском дворе. При обследовании выяснилось, что фрейлина — 
девственница, да ещё и тяжело больна. Вскоре она умерла, что дало повод 
придворным устроить шумиху и упрекнуть королевскую семью в «бессердечии». 
Герцогиня Кентская с позором удалилась из дворца.
       В 1840 году Виктория вышла замуж за принца СаксенКобургской династии — 
Альберта. Молодой человек имел весьма привлекательную внешность, слыл «ходячей