Новая симпатия придаёт Шарлотте силы, и снова в её памяти восстаёт та 
первая, самая яркая любовь к мсье Эгеру. Она начинает роман «Виллет» — так 
пренебрежительно называли французы провинциальный Брюссель в XIX веке. Снова 
она обращается к неудачной книге «Учитель», снова перед глазами проплывают 
видения юности, преклонение перед её наставником, восхищение им. Снова она в 
плену единственного любимого, давно забывшего её.
       Прочитав «Виллет», Теккерей писал одной из своих американских знакомых: 
«Бедная женщина, обладающая талантом. Страстное, маленькое, жадное до жизни, 
храброе, трепетное, некрасивое создание. Читая её роман, я догадываюсь, как она 
живёт, и понимаю, что больше славы и других земных или небесных сокровищ она 
хотела бы, чтобы какойнибудь Томкинс любил её, а она любила его. Но дело в том,
 что это крошечное создание ну нисколько не красиво, что ей тридцать лет, что 
она погребена в деревне и чахнет от тоски, а никакого Томкинса не предвидится».
       Но великий писатель ошибся. «Томкинс» у неё был. Шарлотта, измучившись 
от одиночества, дала согласие на брак преемнику своего отца по приходу Артуру 
Николлсу. Вероятно, Шарлотту, как и её близких друзей, этот брак несколько 
пугал. Безусловно, речь шла о полной перемене жизни, привычных занятий и, 
повидимому, в конечном счёте об отказе от литературной работы. Но стареющая 
женщина выбрала эту кабалу, опасаясь ужасающей тоски и одиночества, она больше 
не могла спасаться в вымышленном мире своих героев.
       Пять месяцев Шарлотта старательно исполняла роль преданной и 
хозяйственной жены, весь день её был заполнен приходскими делами и заботами 
мужа. Но в ноябре она заболела и больше не смогла подняться. На шесть лет 
пережила Шарлотта свою сестру Энн. Спустя шесть лет после кончины последней 
дочери умер и Патрик Бронте Словно жестокое проклятие тяготело над домом Бронте.
 Шестеро детей — и ни одного потомка.
       Не убывает поток посетителей в музей сестёр Бронте. Попрежнему тайна 
дома в Хауорте будоражит умы людей, попрежнему выходят книги Шарлотты, Эмили и 
Энн, попрежнему потомки хотят понять, что же скрыто за судьбами этих женщин — 
обычные житейские обстоятельства или всётаки некое необъяснимое предназначение 
рока и дара…
      
 ВАРВАРА НИКОЛАЕВНА АСЕНКОВА 
      
       (1817—1841)
      Русская актриса. С 1835 года выступала в Александрийском театре. 
Прославилась в водевилях. Первая исполнительница ролей Марьи Антоновны 
(«Ревизор» Н.В. Гоголя) и Софьи («Горе от ума» А.С. Грибоедова). 
       
      От неё почти ничего не осталось, только пересуды современников, несколько 
писем и догадки потомков. Она сверкнула в русской культуре словно промчавшаяся 
комета, никто не сумел даже понять, зачем имя Асенковой вспыхнуло так ярко на 
театральном небосклоне, что принесла она с собой, а главное, что она утаила, 
что унесла в могилу, так и не высказавшись до конца.
       Бывают мистические случайности, преследующие человека и после его смерти.
 В 1941 году, спустя ровно сто лет после кончины актрисы, немецкий снаряд попал 
точно в могилу Асенковой, оставив после себя осколки памятника и глубокую яму, 
а на дне её — ничего, тёмная вода. Казалось, сам злой рок уничтожал последние 
следы присутствия легендарной женщины на этой земле. И всё же её незримое 
причастие к русской культуре ощущается до сих пор, её актёрская судьба до сих 
пор волнует души тех, кто хотел бы посвятить себя театру.
       Она стала знаменитой буквально с первой минуты пребывания на сцене 
Александринского театра. Зритель не мог оторвать глаз от стройной, черноволосой 
семнадцатилетней девушки, нервной и подвижной, с прекрасным голосом и детской 
искренностью. Варвара пришла на сцену не изза большой любви к театру: нужно 
было помогать матери, зарабатывать на жизнь. Отца девушка почти не знала. 
Подполковник Кашкаров был осуждён за неурядицы по службе, сослан на Кавказ и к 
жене больше не возвратился.
       Александре Егоровне, матери Вари, горевать долго не пришлось, она 
блистала в театре в роли молодых кокеток, «невинных» служанок и занимала в этом 
амплуа первое место на столичной сцене.
       Из театрального училища тринадцатилетнюю Варю выставили за неимением 
таланта, что девочку не очень огорчило. Занятия декламацией, пением и танцами 
не вызывали у неё восторга. История театральной школы знает немало случаев, 
когда педагоги ошибались, определяя способности своих учеников. Возможно, так 
было и в тот раз, но не исключено, что директор императорских театров князь 
Гагарин преследовал корыстные цели, принимая на место Асенковой более 
обеспеченную ученицу.
       После окончания обычного женского пансиона, где Варя получила довольно 
символическое образование, едва освоив французский язык и «хорошие манеры», 
наша героиня решила всётаки, что ничего нет хуже безделья, и попросила мать 
договориться об уроках с корифеем русской сцены того времени Иваном Ивановичем 
Сосницким. Послушав Варю, известный актёр не стал медлить, и 21 января 1835 
года Варя сыграла первые роли в бенефисе Сосницкого.
       Асенкова, что называется, проснулась знаменитой буквально на следующее 
после спектакля утро. «И едва она заговорила, едва решилась поднять свои 
потупленные прекрасные глаза, в которых было столько блеска и огня, партер ещё 
громче, ещё единодушнее изъявил своё удивление шумными, восторженными криками 
„браво!“»
       Вскоре на юную приму приехал взглянуть и сам самодержец всея Руси,