Вернувшись домой и получив должность директора Московского банка, граф 
внимательно приглядывался к порядкам в Кусково. Театральные забавы отца 
показались молодому Шереметеву наивными, отставшими от времени. Он лично 
принялся за дело. Особенно много надежд возлагал Шереметев на «определённых к 
театру» детей, в них он видел будущее своей затеи.
       Худенькая, с большими, немного испуганными глазами Параша Ковалёва 
вызвала у Николая восторг, смешанный с удивлением, «прекрасным даром органа». 
Её голос пленял необычайной глубиной и оригинальностью. Почувствовав в девочке 
сильное дарование, граф стал уделять ей все большее внимание: беседовал, играл 
на клавикордах, заставляя Парашу петь. Ему не терпелось скорее увидеть её на 
сцене, и потому он, не посмотрев на возраст, вскоре назначил одиннадцатилетнюю 
актрису на небольшую роль служанки Губерт в опере Гретри «Опыт дружбы».
       22 июня 1779 года был, наверное, самым трудным днём в жизни Параши 
Ковалёвой. Она волновалась чрезмерно, выходя на сцену, но её благосклонно 
приняла публика, правда, не придав особенного значения появлению на сцене 
милого, обаятельного ребёнка. Зато граф Николай Петрович, по всей вероятности, 
был очень доволен дебютом Параши, потому что вскоре в опере итальянского 
композитора Саккини «Колония, или Новое селение» Шереметев поручил ей главную 
роль. Трудно себе сейчас представить, как двенадцатилетняя девочка справилась с 
ролью любящей и страдающей героини, но театральные хроники того времени говорят,
 что дебюту молодой актрисы сопутствовал огромный успех. Следует упомянуть, что 
именно тогда Параша впервые появилась в афише под новой фамилией Жемчугова. 
Шереметев решил заменить «мужицкие» фамилии своих актрис новыми, более 
благозвучными, по названиям драгоценных камней. Так появились на русской сцене 
Яхонтовы, Изумрудовы, Бирюзовы.
       Настоящая жизнь крепостной актрисы началась с переселения Параши из 
ставшего уже родным дома княгини Долгорукой в специальный флигель, куда 
поселяли всех лицедеев шереметевского театра. Здесь ей назначили «верховую 
дачу», то есть питание с барского стола. День был расписан по часам и в 
основном заполнен репетициями и занятиями актёрским мастерством. Молодой граф 
явно предпочитал новую приму всем другим артисткам, и лучшие роли доставались 
ей, Параше Ковалёвой. Однако никаких интимных отношений между юной актрисой и 
Шереметевым не замечалось. Его фавориткой долгое время была Анна Изумрудова.
       Слухи о прекрасной игре Жемчуговой быстро распространялись среди 
любителей театра. Многие сокрушались, что не попали на то или иное 
представление. Молодой граф гордился своим детищем и вскоре решил строить новое 
здание театра.
       Открытие его было приурочено к посещению подмосковного имения 
Шереметевых Екатериной II. 30 июня 1787 года императрица прибыла в Кусково. В 
программе увеселений центральное место отводилось театру. Екатерине II 
демонстрировалась лучшая постановка шереметевского театра — опера Гретри «Браки 
самнитян». Глубина новой, двадцатичетырехметровой сцены дала возможность широко 
развернуть эффектные массовые картины. Выписанные из Парижа театральные машины 
позволяли производить быстрые, почти бесшумные перемены. Все в новом театре 
выглядело не хуже, а может быть, даже и лучше, чем на придворной сцене Эрмитажа.
 Однако главное впечатление на великодержавную зрительницу произвела порывистая 
вдохновенная игра Параши Жемчуговой. Екатерина II пожаловала актрисе 
бриллиантовый перстень.
       30 октября 1788 года умер старый граф Пётр Борисович Шереметев. Все его 
несметные богатства и более двухсот тысяч крестьян Перешли к сыну. На несколько 
месяцев Николай Петрович ударился в беспробудное пьянство и развлечения. Театр 
был заброшен, актёры томились неизвестностью своей судьбы и с тревогой 
наблюдали за вакханалиями барина. И нашёлся только один человек, который смог 
остановить графа. Это была Жемчугова. Вероятно, несмотря на свой нежный возраст,
 несмотря на многочисленных любовниц Шереметева, именно Параша имела 
неограниченное влияние на графа. Она почувствовала это не сразу, но когда 
тридцатисемилетний, сильный мужчина посмотрел впервые с детским преклонением и 
восторгом на свою крепостную, когда Параша увидела в его глазах одержимость 
любовным чувством, она поняла — судьба её определена навсегда.
       Театр ожил. Хозяином его попрежнему оставался Шереметев, но теперь ещё 
появилась и хозяйка — Прасковья Ивановна, как стали называть Парашу актёры и 
музыканты. Для Жемчуговой граф выстроил новый дом, значительно реконструировал 
театр. Казалось, жизнь нашей героини превратилась в рай. Однако радовала Парашу 
попрежнему только работа. Впечатлительная, нервная, она не умела почивать на 
лаврах, её угнетало нестабильное, зависимое существование при графе. Любимый 
души не чаял в своей Параше, не отходил от неё ни на шаг, но слухи о странной 
привязанности графа распространились уже далеко за пределы кусковской усадьбы. 
Родные, близкие да и просто знакомые Шереметевых судачили и рядили на все 
голоса. Параше эти голоса грозили мщением и ненавистью. Она боялась за себя, но 
ещё больше её сердце сжималось от страха за своего ненареченного мужа.
       Для Шереметева и его возлюбленной «Кусково стало злобным». Убегая от 
пересудов и молвы, граф приказывает приготовить для их уютного гнёздышка имение 
в Останкино. Весной 1795 года Прасковья Ивановна с Николаем Петровичем, а 
вместе с ними и весь штат актёров, актрис, музыкантов, служителей сцены 
перебираются в новую усадьбу. Должно быть, эти дни были самыми счастливыми в 
жизни Жемчуговой. Ничто в Останкино не напоминало о подневольном положении 
крепостной актрисы, здесь она чувствовала себя полной хозяйкой, даже театр был 
построен специально для неё, Параши Жемчуговой. С большим успехом на новой 
сцене прошла героическая опера «Взятие Измаила», где вновь блистала 
несравненная Параша.