называют её своей художницей: ведь её отец — выходец из Швейцарии. Но родилась 
Мария Сибилла в немецком городе ФранкфуртенаМайне, за два года до смерти отца,
 который скончался в весьма почтенном возрасте, оставив после себя 
многочисленное потомство от двух браков и славу одного из лучших книгоиздателей 
и граверов Германии. Каких только книг с собственными иллюстрациями не выпустил 
в свет Маттеус Мериан! Это и гравюры на исторические и библейские темы, и 
объёмные фолианты с картами вновь открытых земель, и ботанические энциклопедии, 
и любимые Маттеусом архитектурные своды. До сего времени старинные тома со 
знаменитым «мериановым аистом» — эмблемой издательства — представляют собой 
непреходящую художественную и культурную ценность.
       Фактически воспитанием и образованием Марии Сибиллы занимался второй муж 
матери — голландский художник Марель, который, впрочем, первым заметил талант 
своей падчерицы и стал учить её рисованию. Нидерланды середины XVII века с ума 
сходили по всему, что касалось цветов; луковицы редких тюльпанов ценились так 
же высоко, как чистые бриллианты, мастерицы самых лучших фамилий соревновались 
в вышивании композиций по флористике, а у художников в чести были цветочные 
натюрморты. Отчим Марии Сибиллы слыл в Германии едва ли не лучшим 
представителем «заморского» увлечения «цветочными картинками», и потому 
неудивительно, что наша героиня весьма успешно овладевала мастерством писания 
красочных букетов.
       В доме, где подрастала Мериан, не знали беспорядка и суматохи. 
Педантичная мать Марии Сибиллы приучала дочерей к труду и рациональному ведению 
хозяйства. Ни о какой творческой богеме в их среде и не слышали, а художники 
того времени больше чувствовали себя мастеровыми и экспериментаторами, чем 
«гениальными творцами». Иоганна Сибилла, мать Мериан, устроила небольшую 
мастерскую по производству шелка. Это несколько экзотическое для европейца 
занятие нашло горячую поддержку всей семьи. В саду были высажены шёлковые 
деревья, а в просторном закрытом помещении содержались черви. Иоганна Сибилла 
поручила своей старшей дочери доставлять «шёлковым» питомцам корм и сортировать 
их при помощи бумажных кульков. Возможно, любая другая девочка с ужасом 
выполняла бы эти обязанности, но только не Мария Сибилла. Она уже имела дело с 
препарированными бабочками, тщательно перерисовывая причудливые извивы их 
окраски, и знакомство с миром насекомых живо увлекло её воображение.
       Семнадцатилетняя Мериан вышла замуж за ученика отчима — Иоганна Андреаса 
Графа, который в пору «жениховства» казался талантливым и подающим надежды 
живописцем — сам император Леопольд I счёл возможным заказать молодому 
художнику свой парадный портрет, — однако в семейной жизни обнаружил полную 
непрактичность, которая постепенно разрушила все его юношеские амбиции. По 
переезде в Нюрнберг, родной город Графа, несмотря на оставленные в наследство 
типографию и мастерскую, Мария Сибилла почувствовала, что тиски материальных 
затруднений все теснее сжимаются на «горле» их семьи. Обстоятельства вынудили 
юную мать семейства (Мериан имела уже дочь) взять на себя заботу о добывании 
средств к существованию. Тут ей и пригодились экзотические таланты и 
коммерческая смётка.
       В нюрнбергский период Мериан создаёт невыгорающие и водостойкие 
красители и в своей мастерской принимается расписывать скатерти. Украшенные 
модными в то время мотивами — цветами, птицами, травами, деревьями — изделия 
Марии Сибиллы прекрасно смотрелись с обеих сторон ткани и благодаря 
фантастическим свойствам красок не смывались при стирке и не выгорали на солнце.
 В городе Мериан стала самым престижным мастером художественноприкладных 
работ: дамы охотно демонстрировали скатерти её кисти, и считалось приличным 
заказать роспись в мастерской Марии Сибиллы.
       Любая другая особа, достигнув таких значительных успехов, 
удовлетворилась бы этим и продолжила бы идти по проторённой дороге, но Мериан 
одолевала жажда чегото большего. Просьбы жительниц Нюрнберга научить их 
искусству вышивания навели нашу героиню на мысль, вполне естественную для неё — 
дочери потомственных издателей и граверов — выпустить пособие цветочных узоров, 
так называемый флориегиум. Так появилась первая «Книга цветов» с раскрашенными 
ручным способом гравюрами чудесных цветов. Оглушительный успех этой работы 
побудил художницу продолжить издание, и исполнению этого решения не помешало 
даже рождение второй дочери в 1678 году — Доротеи Марии. Спустя много лет 
великий Гёте назвал Мериан одной из самых крупных голландских флористов.
       Одновременно у Марии Сибиллы формировались склонности 
натуралистанаблюдателя. «Цветочки» занимали Мериан постольку, поскольку они 
приносили весомый финансовый доход, но тайной страстью молодой женщины стали 
насекомые. Возможно, флюиды Нового времени с его неожиданно пробудившимся 
интересом к живой природе проникли в душу Мериан, возможно, тут подействовало 
нечто, что попросту зовётся «даром», но Мария Сибилла, имевшая лишь традиционно 
женское домашнее образование, постепенно становилась заправским 
учёнымэнтомологом.
       В саду Мериан собирала гусениц и приносила их в дом для наблюдений, а 
однажды она взяла в дом мёртвую мышь, чтобы изучать червей и личинок в её тушке.
 В своём дневнике она записала: «Однажды в Нюрнберге мне принесли трех молодых 
жаворонков, которых я умертвила. Через три часа, когда я стала их потрошить, я 
нашла в них семнадцать толстых личинок. У них не было ног. На другой день они 
превратились в коричневые яйца. 26го августа из них вышло много синих и 
зелёных мух. Мне очень трудно было их поймать. Я поймала только пять, остальные 
улетели». Согласитесь, что только научный азарт может заставить женщину стать 
столь небрезгливой.
       В 1674 году Мериан приступает к систематическому исследованию насекомых.