Она независимо от крупнейшего учёногонатуралиста Сваммердама приходит к идее 
метаморфоза. С удивлением Мария Сибилла открывает, что все в мире — и растения, 
и животные, и человек — подвержены неожиданным превращениям. Она начинает 
готовить новую работу — «Книгу о гусеницах». Задача Мериан была грандиозной. 
Часами художница наблюдала изменения, происходившие в ящике с гусеницами, и 
спешила зарисовать их. Не следует забывать, что в XVII веке многие бабочки не 
только не имели названий, но никто не знал, какая из них развивается из той или 
иной гусеницы и каким растением питается. Мериан, используя свой живописный 
талант, фиксировала словно на фотографическую плёнку все перипетии жизни 
гусениц, что являлось уникальным для Нового времени. Из этого кропотливого 
труда и родилась книга, получившая длинное название: «Удивительное превращение 
гусениц и необычное питание цветами прилежно исследовала, кратко описала, 
зарисовала с натуры, гравировала и издала Мария Сибилла Граф».
       Издав «Книгу о гусеницах», наша героиня проявила незаурядное мужество и 
самостоятельность. Конечно, ей не грозила инквизиция или остракизм, но 
суеверные современники считали занятия, которыми увлекалась Мериан, не просто 
низменными, но греховными и опасными для души. Даже по прошествии шестидесяти 
лет после появления книги художника, продолжившего дело Марии Сибиллы, мужчину 
— заметьте! — друзья убеждали «не заниматься этими ужасными существами, 
несомненно созданными дьяволом».
       Мериан попыталась защититься от невежества обывателя предисловием, в 
котором уничижительно просила не упрекать её, скромную домохозяйку, за соблазны.
 На всякий случай она украсила обе части книги вдохновенными стихотворениями Х. 
Арнольда, больше похожими на духовные гимны, надеясь, что мироощущение самой 
Мериан станет понятнее читателю. Земное бытие бренно, человек ничтожен перед 
всесильным Абсолютом, он всего лишь червь, подверженный смерти, но в 
круговороте природы, в постоянном превращении, рождении к новой жизни — 
вечность и красота Бога.
       Дочери подросли, Мериан становилась все равнодушнее и равнодушнее к 
семейным радостям, развлечениям и удовольствиям. Между супругами Граф наступило 
отчуждение. Обычная история: мужчине не нравится самостоятельность жены, не 
хочется чувствовать себя на вторых ролях. Уже современники заметили, что в 
книгах Мериан рисунки, выполненные её мужем, менее выразительны, чем её 
собственные. Какому же человеку захочется, чтобы его сравнивали подобным 
образом?..
       Все чаще взоры Мериан обращаются в Голландию, где обосновываются 
изгнанные из других краёв еретики, учёные, философы, да и просто бунтари. 
Познав вкус свободной мысли, наша героиня стремится найти единомышленников и 
перестать тратить свою жизнь на обыденную суету. В 1685 году Мериан вместе с 
дочерьми решает поселиться в лабадистской общине — одной из многочисленных сект,
 порождённых Реформацией. Как бы ни отличались взгляды одного проповедника от 
другого, режим подобных организаций всегда схож — проникновенные молитвы, 
упорная работа в обширном хозяйстве и возможность погружения в себя. Мериан 
использовала пребывание в замке Валта на западе Нидерландов для углубления 
своего образования. Она ничего не издала за пятилетний период пребывания у 
лабадистов, но зато получила редкую возможность подумать, оценить своё место в 
этом мире, понять свой путь. И, конечно, она попрежнему рисовала, фиксировала 
на бумаге своим тончайшим карандашом занимательные сюжеты природы.
       Через год после отъезда жены в Валту приехал Граф. Он предложил Марии 
Сибилле вернуться в семью, даже согласился, на крайний случай, вступить в 
общину, но получил отказ и вынужден был вернуться в Нюрнберг. Эта неудачная 
попытка примирения вылилась в окончательный разрыв между супругами. Отныне наша 
героиня все свои работы стала подписывать девичьей фамилией, посчитав, как 
видно, что и перед Богом брак их разрушен.
       Как во всякой замкнутой секте, вскоре в общине начались финансовые 
неурядицы, склоки и борьба за власть. Мериан в этой «мышиной возне» не 
участвовала, но ей наскучила размеренная жизнь, идеи лабадистов больше не 
казались столь чистыми и возвышенными, как поначалу. Мария Сибилла не порвала с 
бывшими единомышленниками, она просто ушла в мир, сохранив за собой право 
общения с сектой. Мериан настолько плавно и бесконфликтно удалось избегнуть 
претензий, что проповедник лабадистов сделал исключение из правил: ей вернули 
часть её имущества, она смогла увезти в Амстердам гравировальные доски и этюды.
       Мысль о поездке в Южную Америку овладела Мериан, повидимому, ещё в 
замке Валта. Лабадистам покровительствовал губернатор Суринама — крупнейшей 
нидерландской колонии. Не раз Мария Сибилла с завистью естествоиспытателя 
разглядывала коллекции необычных бабочек, привезённых с далёкого континента. Но 
решиться на путешествие оказалось не так уж просто. В море было отнюдь не 
безопасно — помимо штормов, кораблям грозили пираты. На одних только Малых 
Антильских островах нашли пристанище до тридцати тысяч разбойников.
       К сожалению, о Мерианпутешественнице известно очень мало. Поездка в 
Новый Свет поставила нашу героиню в ряд с выдающимися и отважными 
первопроходцами её эпохи. Даже сегодня её дерзкое предприятие представляется 
подвигом, особенно если учесть «комфортабельность» судна XVII века и то, что 
Мериан было уже за пятьдесят.
       Путешествие в Южную Америку оказалось весьма плодотворным с научной 
точки зрения. Мария Сибилла вместе с дочерью поселилась на самом опасном берегу,
 в верховьях реки Суринам. Белым колонистам постоянно угрожали так называемые 
мароны — нефы, бежавшие с плантаций и селившиеся по берегам рек. К тому же 
климат Суринама — влажный и жаркий — делал пребывание европейцев на материке 
крайне затруднительным.