авительства верховный судья Вахтмейстер заявил, что дополнение к 
завещанию не имеет юридической силы, так как по законам Швеции его должны были 
скрепить два свидетеля, а на нем только подписи короля и статссекретаря. Таким 
образом, власть в королевстве переходила к герцогу Карлу.
      Как позже выяснилось, исполнителем убийства стал отставной гвардейский 
капитан Якоб Юхан Анкарстрем, жизнь которого сложилась весьма неудачно. А 
направлял руку убийцы генерал Пеклин, в «эру свобод» влиятельный деятель 
риксдага, а затем один из руководителей оппозиции. Заговорщики надеялись, что 
покушение послужит сигналом к восстанию, которое приведет к ограничению 
монархии и установлению более либерального режима.
      Первым актом регента явилось распоряжение о суде над убийцами его брата. 
Преследования привели к большому количеству арестов. Но вскоре большинство 
захваченных было отпущено. Только Анкарстрем и некоторые из активных участников 
заговора предстали перед судом. Убийца приговорен был к смерти и казнен; 
остальные подверглись лишь незначительным наказаниям. Эта мягкость приписана 
была влиянию одного человека, который играл преобладающую роль в Швеции в 
течение последующих лет, а именно Рейтерхольму. Последний был личным другом 
герцога Седерманландского. При Густаве III ему поручали лишь не особенно важные 
административные обязанности. Умный, тщеславный, увлеченный либеральными идеями,
 заимствованными у Руссо, он получил огромное влияние на ограниченный ум 
регента и в сущности являлся истинным правителем страны. Так как он был из 
числа ожесточенных врагов покойного короля, которому он не мог простить 
заключения в тюрьму своего брата во время переворота 1772 года, то он начал 
устранять от власти сторонников Густава III, которые с этого момента стали 
оппозиционной партией и искали поддержки за границей, особенно у России.
      Вокруг этого события сложилось много легенд, одна из которых прямо 
связывала его с деятельностью французских якобинцев, – в ту пору открыто 
говорили о том, что они собираются уничтожать коронованных особ. При 
петербургском дворе, как вспоминал секретарь Екатерины II A.M. Грибовский, 
«распространился слух, что французские демагоги рассылали подобных себе злодеев 
для покушения на жизнь государей». Передавали, будто мэр Парижа Петион держал 
пари, что к 1 июня того же 1792 года Екатерины II уже не будет в живых. Однако 
никаких подтверждений причастности якобинцев к покушению на Густава III не было 
найдено ни тогда, ни после. Кроме того, герцог Карл и его окружение, придя к 
власти, постарались скрыть подлинные факты, изза чего возникла версия о том, 
что покушение готовила небольшая группа аристократов. Лишь в 50х годах нашего 
столетия шведский историк Андерс Ларссон, тщательно изучив ставшее доступным 
для исследователей многотомное уголовное дело об убийстве Густава III, сумел 
показать, сколь разветвленным и глубоким был заговор против короля.
      
ПЕРЕВОРОТ 9 ТЕРМИДОРА
      
      Франция. 27 июля 1794 года 
      
      Весной и летом 1794 года у лидера якобинцев Робеспьера, установившего во 
Франции режим террора, положение было не из легких. Крестьяне были недовольны 
реквизицией продовольствия, рабочие – установленным максимумом заработной 
платы; собственники возмущались правительственной регламентацией, законами 
против скупщиков и спекулянтов.
      Уже в апреле – мае 1794 года в Конвенте сложилась антиробеспьеристская 
оппозиция, ядром которой являлись рьяные террористы, чувствовавшие нависшую над 
ними угрозу, – Фуше и Каррье, и в особенности те из них, кто совершил 
должностные преступления, – Тальен, Баррас, Фрерон… Их ближайшее окружение 
составляли: грубый Бурдон от Уазы, беспощадный и предприимчивый Мерлен из 
Тионвиля, коварный Лежандр, крупный спекулянт Ровер, вероломный Лекуэнтр Эти 
люди не рисковали открыто выступать против Робеспьера, получившего прозвище 
«Неподкупный». Они действовали скрытно, убеждая в личных беседах депутатов, что 
Робеспьер стремится гильотинировать весь Конвент и установить свою «диктатуру». 
И этой клевете на Робеспьера верили все, чья репутация была в той или иной 
степени запятнана, а таких в Конвенте насчитывалось немало.
      Раскол произошел и в правительственных комитетах. Против «триумвирата» 
Робеспьер – СенЖюст – Кутон, контролирующего Комитет общественного спасения, 
все чаще выступали деятели правого крыла Горы <«Гора» – 
революционнодемократическая группировка в Конвенте, в отличие от «Равнины». 
Названы по их месту в зале Конвента. Первые занимали верхние скамьи, вторые – 
нижние.>  – Карно, Робер Ленде, Приер из Котд'Ор, могущественный финансист 
Конвента Камбон, и представители якобинской «левой» – Колло д'Эрбуа, 
БиллоВарен, Вадье, Амар. И те, и другие обвиняли Робеспьера в стремлении к 
«диктатуре». Вступив в спор вскоре после казни Дантона на одном из заседаний 
Комитета общественного спасения с Робеспьером и СенЖюстом, Карно бросил им в 
лицо: «Вы – смешные диктаторы». БиллоВарен также имел в виду Робеспьера, когда 
говорил 1 флореаля (20 апреля) в Конвенте: «Каждый народ, дорожащий своей 
свободой, должен остерегаться самих добродетелей тех людей, которые занимают 
высокие посты… Лукавый Перикл пользовался цветами, которыми украшал его народ, 
чтобы прикрыть цепи, которые он ковал афинянам».
      В этой атмосфере ожесточения, подозрительности, страха, сложившейся тогда 
в Конвенте и в правительственных комитетах, был принят декрет Кутона от 22 
прериаля. Закон отличался крайней суровостью. За преступления, подлежащие 
ведению Революционного трибунала, назначалась только смертная казнь. Количество 
присяжных сокращалось, институт защитников упразднялся Отменялся 
предваритель