Офицеры и солдаты расписывались на стенах и колоннах рейхстага. А русская 
певица пела для победителей в разгромленной столице врага!
      Лидия Андреевна была крайне «легка на подъем», и до Отечественной войны, 
и в грозные годы сражений она, может быть, чаще других артистов путешествовала 
и по мирной стране, и по фронтам. Нет ничего неожиданного в том, что в мае 1945 
года Русланова оказалась на передовой. А передовая линия фронта в то время 
проходила именно через Берлин".
      Естественно, свободно вступала Русланова в песню. Она была очень 
музыкальна, и едва раздавались первые звуки, как с нею чтото происходило – она 
вся уже во власти музыки. Поэтому, наверное, Лидия Андреевна так выразительно 
могла начать песню с любой, самой сильной эмоциональной ноты.
      И не случайно каждый ее концерт превращался в триумф. По какимто 
непонятным признакам публика угадывала, что конферансье собирается объявить 
именно выход Руслановой, и сразу же раздавался гром аплодисментов. Ведущему 
даже не давали произнести ее имя. А потом певицу долго не отпускали. И она 
щедро откликалась на любовь своих слушателей.
      Народ любил Русланову не только за открытость, щедрость, но главным 
образом за то, что она никогда не сфальшивила, никогда не изменила образа 
народной песни, – она трактовала посвоему, делала песню нарядной, эстрадной, 
но никогда не лишала ее черт подлинной народности.
      В. Щуров пишет:
      "В исполнительстве Руслановой счастливо сочетались такие 
взаимодополняющие качества, как индивидуальность характера, красота голоса и 
свободное, непринужденное владение вокалом.
      Во время исполнения песни Русланова легко меняла силу звучания голоса, 
естественно и плавно переходила от густого, бархатистого грудного регистра к 
легкому, мягкому головному. Внизу голос певицы звучал полно и насыщенно, 
наверху приобретал красивый фальцетный оттенок. В зависимости от смысла 
поющихся слов Русланова могла резко менять вокальные приемы. Одну фразу, скажем,
 она произносила тихим говорком. Затем вдруг открытой грудью, с предельной 
силой пропевала несколько звуков, после чего неожиданно, но всегда просто и 
естественно начинала нежно и тихо петь в высоком приглушенном регистре.
      Важным средством художественной выразительности певицы было свободное 
мелодическое варьирование напева. Хорошо ощущая законы видоизменения народной 
мелодии в процессе ее течения от начала к концу целостной песенной композиции, 
Русланова находила все новые и новые возможности расцветить песню 
разнообразными интонационными красками.
      При этом главным для нее было выявление художественного образа сквозь 
призму своего индивидуального видения.
      В пении Руслановой чувствовалась необыкновенная сила цельного русского 
женского характера. Ее манера выявляла душевную широту и глубину властной, 
энергичной человеческой натуры".
      Последние годы жизни Лидия Андреевна Русланова сравнительно редко 
появлялась на больших концертных эстрадах. Но любовь слушателей к ней осталась.
      Лидия Андреевна Русланова скончалась 20 сентября 1973 года.
      Людмила Зыкина вспоминает:
      "В августе 1973 года Лидия Андреевна еще пела в Ростове. Когда «газик» 
выехал на дорожку стадиона и раздались первые такты песни, зрители встали. 
Стадион рукоплескал, и ей пришлось совершить лишний круг, чтобы все разглядели 
ее – одухотворенную и удивительно красивую.
      То был ее последний круг почета… А потом, в Москве, тысячи людей пришли 
проститься с ней. Стоял сентябрьский день, багрянцем отливала листва в разгар 
бабьего лета и золотились купола Новодевичьего. Она смотрела с портрета на 
пришедших проводить ее – молодая, в цветастом русском платке, в котором всегда 
выступала.
      Я бросила, как принято, три горсти земли в могилу и отсыпала еще горсть – 
себе на намять. Горсть той земли, на которой выросло и расцвело дарование 
замечательной актрисы и певицы".
      
МАРИЯ МАКСАКОВА
(1902–1974)
      
      Мария Петровна Максакова родилась 8 апреля 1902 года в Астрахани. Отец 
умер рано, а мать, обремененная семьей, не могла уделять детям много внимания. 
В восемь лет девочка пошла в школу. Но училась не слишком хорошо изза 
своеобразного характера: то замыкалась в себе, становилась нелюдимой, то 
увлекала подруг бурными шалостями.
      Десяти лет начала петь в церковном хоре. И здесь Марусю словно подменили. 
Впечатлительная девочка, захваченная работой в хоре, наконец успокоилась.
      «Нотной грамоте я выучилась сама, – вспоминала певица. – Для этого я дома 
на стенке написала гамму и зубрила ее по целым дням. Через два месяца я 
считалась знатоком нот, а еще через некоторое время имела уже „имя“ хориста, 
свободно читающего с листа».
      Спустя всего год Маруся стала ведущей в альтовой группе хора, где 
работала до 1917 года. Именно здесь начали развиваться лучшие качества певицы – 
безупречное интонирование и плавное звуковедение.
      После Октябрьской революции, когда обучение стало бесплатным, Максакова 
поступила в музыкальное училище по классу рояля. Поскольку у нее не было дома 
инструмента, она ежедневно до позднего вечера занимается в училище. Для 
начинающей артистки характерна в то время какаято одержимость. Она упивается