какое сильное вызывает она волнение, как действует на душу. Настоящая песня, 
которую я впервые услышала, был плач. Отца моего в солдаты увозили. Бабушка 
цеплялась за телегу и голосила. Потом я часто забиралась к ней под бок и 
просила: «Повопи, баба, по тятеньке!» И она вопила: «На кого ж ты нас, сокол 
ясный, покинул?» Бабушка не зря убивалась. Началась русскояпонская война, отец 
на ней так и пропал. Мать начала работать в Саратове на кирпичном заводе, а 
меня взяла к себе другая бабушка. В той деревне пели много, особенно девки на 
посиделках. Там я впервые узнала, что песни не обязательно должны быть про горе 
и про разлуку, – таких наслушалась веселых, озорных, отчаянных!
      …Песни учили меня, растили, воспитывали, раскрывали глаза на мир – что бы 
я знала, что бы могла понимать?".
      Рано лишившись родителей, пятилетней девочкой она вынуждена зарабатывать 
свой хлеб пением. Затем – саратовский приют. Здесь на красивый голос девочки 
обратил внимание регент церковного хора, который вел в приюте уроки пения.
      «Лет семи попала я в сиротский приют, – вспоминает Лидия Андреевна, – 
окончила три класса – программу церковноприходской школы. Это было мое общее 
образование. Регент, который вел в приюте уроки пения, взял меня в церковный 
хор. Это было образование музыкальное. Им я куда больше дорожила…»
      Позже Русланова поступает на мебельную фабрику. Девушку назначили в 
полировщицы. Это работа трудная, изнурительная. Единственная отрада – песня, и 
работницы пели хором. Здесь будущая певица впервые познакомилась с городским, 
так называемым жестоким романсом. Особенно девушке пришлись по душе «Шумел, 
горел пожар московский», «Окрасился месяц багрянцем».
      – Ты нам спой, а работу мы сами сделаем! – просили подруги работницы.
      В шестнадцать состоялся первый «официальный» концерт Лиды: спела на сцене 
оперного театра солдатским депутатам.
      «Лет в семнадцать я была уже опытной певицей, ничего не боялась – ни 
сцены, ни публики, – вспоминает Русланова. – У меня находили хорошие вокальные 
данные, обязательно велели учиться… Поступила в консерваторию. Земно кланяюсь 
профессору Медведеву, который учил меня, отдавая мне все свободные минуты. Но 
долго я в консерватории не пробыла. Поняла, что академической певицей мне не 
быть. Моя вся сила была в непосредственности, в естественном чувстве, в 
единстве с тем миром, где родилась песня. Я это в себе берегла. Когда пела, 
старалась прямо в зал перенести то, чем сама полна была с детства, – наше, 
деревенское. Такой я и нужна была. В городах очень многие так или иначе связаны 
были с деревней, и я пела им – прямо в раскрытую душу».
      После занятий с Медведевым певица больше нигде не училась, но всю жизнь 
занималась самообразованием.
      В 1921 году Лидия переехала в Москву. Как профессиональная певица она 
дебютировала в РостовенаДону в 1923 году на эстраде Летнего сада бывшего 
Коммерческого клуба. Еще через два года она становится солисткой театрального 
бюро Центрального дома Красной армии.
      Особая страница биографии актрисы – годы Великой Отечественной войны. С 
первых же дней Русланова работает в фронтовой концертной бригаде, быстро 
становится любимой певицей, окрыляющей и вдохновляющей бойцов. Артистка пела 
все песни своего богатого репертуара – и романсы, и деревенские частушки, и 
сибирские песни, и песни про Волгуматушку. Пела, конечно, и знаменитые 
«Валенки».
      «Песня эта тоже обрела свою новую жизнь в годы войны», – пишет Смирнова.
      "Собрались однажды солдаты после боя… «Сама Русланова в концерте!» – 
прокатилось по ротам.
      …Поет Русланова и видит, что у одного молоденького солдатика валенки, ну, 
как говорится, на одном честном слове держатся. Вспомнила она мгновенно 
саратовские частушки про валенки, да и завела их тут же, только на свой манер… 
Рождение песни приняли на ура, и осталась она в репертуаре Руслановой на всю 
жизнь… А владелец тех валенок… рассказал ей после концерта, сколько верст ему 
пришлось отмахать за ночь, зато задание выполнил да с корабля на бал – на 
концерт поспел… Каждый помнит, как тепло… вспоминает в песне Русланова эти 
валенки – «не подшиты, стареньки». Изза них, замечает она с грустной усмешкой, 
парню не в чем к миленькой ходить. Однако девица изза валенок не терялась и 
«по морозу босиком к милому ходила». Тоненько выпевает голос эту «морозную» 
фразу, и мы будто воочию видим босоногую, полнокровную, цветущую красну девицу, 
на цыпочках семенящую по снежной тропке. Недаром «Валенки» считаются 
своеобразной визитной карточкой Лидии Андреевны Руслановой – ее певческий 
почерк проявлен в этой доброй и лукавой русской песне во всей своей 
самобытности".
      "Деятельность Руслановой продолжалась более сорока лет, – пишет В. Ардов.
 – И за эти годы она объездила всю страну. Достаточно сказать, что в 30х годах 
Лидия Андреевна несколько раз побывала на Дальнем Востоке. Редкий артист мог 
тогда похвастаться такими маршрутами. Средняя Азия и Крайний Север, западная 
граница и Закавказье, Урал, гигантские новостройки первых пятилеток принимали у 
себя любимицу массового слушателя…
      Но хотя выступления певицы продолжались почти до самой ее кончины в 1973 
году, надо признать апогеем творчества Руслановой неповторимый и бессмертный ее 
концерт в мае 1945 года в поверженном Берлине – у Бранденбургских ворот, подле 
пресловутого здания рейхстага, логова разгромленного гитлеровского рейха.
      Появление тут замечательной нашей артистки в национальном русском костюме 
перед бесчисленными воинамипобедителями следует признать воистину 
символическим. Советская армия добила зверя в его логове, как и сказано было в 
одном из боевых лозунговплакатов, созданном за несколько лет до того дня.