Из России Карузо отправился за океан, в БуэносАйрес; затем поет в Риме и 
Милане. После ошеломляющего успеха в «Ла Скала», где Карузо пел в «Любовном 
напитке» Доницетти, даже дирижировавший оперой Артуро Тосканини, весьма скупой 
на похвалы, не выдержал и, обняв Карузо, сказал. «Мой бог! Если этот 
неаполитанец будет продолжать так петь, он заставит весь мир заговорить о 
себе!»
      Вечером 23 ноября 1903 года состоялся дебют Карузо в НьюЙорке, в театре 
«Метрополитен». Он пел в «Риголетто». Знаменитый певец сразу и навсегда 
завоевывает американскую публику. Директором театра был тогда Энри Эбей, 
который сразу же подписал контракт с Карузо на целый год.
      Когда позже директором театра «Метрополитен» стал феррарец Джулио 
ГаттиКазацца, гонорар Карузо принялся неуклонно расти с каждым годом. В итоге 
он получал столь много, что другие театры мира уже не могли соперничать с 
ньюйоркцами.
      Пятнадцать лет руководил командор Джулио ГаттиКазацца театром 
«Метрополитен». Он был хитер и расчетлив. И если иногда раздавались возгласы, 
что гонорар сорок, пятьдесят тысяч лир за одно выступление чрезмерен, что ни 
один артист в мире не получал подобной платы, то директор только посмеивался.
      «Карузо, – говорил он, – стоит импресарио меньше всех, поэтому никакой 
гонорар не может быть для него чрезмерным».
      И он был прав. Когда Карузо участвовал в спектакле, дирекция повышала 
цены на билеты по своему усмотрению. Появились барышники, скупавшие билеты по 
любой цене, а потом перепродававшие их в три, четыре и даже в десять раз 
дороже!
      «В Америке Карузо с самого начала сопутствовал неизменный успех, – пишет 
В. Торторелли. – Влияние его на публику росло день ото дня. Летопись театра 
„Метрополитен“ констатирует, что подобного успеха здесь не имел ни один другой 
артист. Появление имени Карузо на афишах было каждый раз большим событием в 
городе. У дирекции театра оно вызывало осложнения: большой зал театра не мог 
вместить всех желающих. Приходилось открывать театр за два, три, а то и за 
четыре часа до начала спектакля, чтобы темпераментная публика галерки спокойно 
заняла свои места. Кончилось это тем, что театр на вечерние спектакли с 
участием Карузо стали открывать в десять часов утра. Зрители с сумочками и 
корзинками, заполненными провизией, занимали наиболее удобные места. Почти за 
двенадцать часов приходили люди, чтобы услышать волшебный, чарующий голос певца 
(спектакли начинались тогда в девять часов вечера)».
      Карузо был занят в «Метрополитен» только во время сезона; по окончании 
его он выезжал в другие многочисленные оперные театры, осаждавшие его 
приглашениями. Где только певец не выступал: на Кубе, в Мехико, в 
РиодеЖанейро и Буффало.
      Скажем, с октября 1912 года Карузо совершил грандиозное турне по городам 
Европы: он пел в Венгрии, Испании, Франции, Англии и Голландии. В этих странах, 
как в Северной и Южной Америке, его ждал восторженный прием радостных и 
трепетных слушателей.
      Както Карузо пел в опере «Кармен» на сцене театра «Колон» в 
БуэносАйресе. В конце ариозо Хозе в оркестре прозвучали фальшивые ноты. Они 
остались не замеченными публикой, но не ускользнули от дирижера. Сойдя с пульта,
 он, вне себя от ярости, направился к оркестрантам с намерением сделать выговор.
 Однако дирижер заметил, что многие солисты оркестра плакали, и не посмел 
сказать ни слова. Смущенный, возвратился он на свое место. А вот впечатления 
импресарио об этом спектакле, напечатанные в ньюйоркском еженедельнике 
«Фоллиа»:
      «До сих пор я считал, что ставка 35 тысяч лир, которую запрашивал Карузо 
за один вечерний спектакль, была чрезмерной, а сейчас убежден, что для такого 
совершенно недосягаемого артиста никакая компенсация не будет чрезмерной. 
Вызвать слезы у оркестрантов! Задумайтесь над этим! Ведь это Орфей!»
      Успех приходил к Карузо не только благодаря волшебному голосу. Он хорошо 
знал партии и своих партнеров по спектаклю. Это позволяло ему лучше понять 
произведение и намерения композитора и органично жить на сцене. «В театре я 
просто певец и актер, – говорил Карузо, – но для того, чтобы показать публике, 
что я не тот и не другой, а настоящий характер, задуманный композитором, мне 
приходится мыслить и чувствовать именно как человеку, которого имел в виду 
композитор».
      24 декабря 1920 года Карузо выступил в шестьсот седьмом, и своем 
последнем, оперном спектакле в «Метрополитен». Певец чувствовал себя очень 
плохо: в течение всего спектакля он испытывал мучительную, пронизывающую боль в 
боку, его сильно лихорадило. Призвав на помощь всю свою волю, он пропел пять 
актов «Дочери кардинала». Несмотря на жестокую болезнь, великий артист держался 
на сцене твердо и уверенно. Сидящие в зале американцы, не зная о его трагедии, 
неистово аплодировали, кричали «бис», не подозревая, что слышали последнюю 
песню покорителя сердец.
      Карузо уехал в Италию и мужественно боролся с болезнью, но 2 августа 1921 
года певца не стало.
      
АНТОНИНА НЕЖДАНОВА
(1873–1950)
      
      Ее феноменальное искусство, восхищавшее несколько поколений слушателей, 
стало легендой. Ее творчество заняло особое место в сокровищнице мирового 
исполнительства.