число исполнителей и я… Пел я все маленькие партии, но среди сезона мне 
доверили уже Арлекина в «Паяцах». Так прошел еще год. В университете я был уже 
на 4м курсе.
      Кончился сезон, и пришлось с утроенной энергией приняться за подготовку к 
государственным экзаменам. Пение было забыто… В 1894 году я кончил университет. 
Далее предстояла военная служба… Кончена военная служба в 1895 году. Я уже 
подпоручик в запасе, принятый в состав московской адвокатуры, всецело 
отдавшийся новому, интересному делу, к которому, казалось, лежала душа, всегда 
стремившаяся к общественности, к справедливости и защите обиженного.
      Пение отошло на второй план. Оно стало больше развлечением… в филармонии 
я посещал уже только уроки пения и оперные классы…
      1896 год закончился публичным экзаменом, на котором я спел на сцене 
Малого театра акт из «Русалки» и акт из «Марты». Попутно с этим шли бесконечные 
благотворительные концерты, поездки по городам, два участия в студенческих 
концертах, где я познакомился с артистами казенных театров, которые серьезно 
спрашивали меня, думаю ли я пойти на сцену. Все эти разговоры сильно смущали 
мою душу, но самым главным соблазнителем явилась СантаганоГорчакова. На 
следующий год, который я провел так же, как и предыдущий, я был уже по пению на 
последнем, 5м курсе. На экзамене я спел последний акт из «Фаворитки» и акт из 
«Ромео». На экзамене был дирижер Б.Т. Альтани, который и предложил Горчаковой 
привести меня на пробу в Большой театр. Горчаковой удалось взять с меня честное 
слово, что я пойду. Тем не менее в первый день пробы я не рискнул и, только 
когда Горчакова пристыдила меня, явился на второй день. Проба была удачна. Дали 
вторую – опять удачна. Тут же предложили дебют, и в апреле 1897 года я 
дебютировал в Синодале в опере «Демон»…"
      Успех молодого певца превзошел все ожидания. После окончания оперы 
публика долго и восторженно аплодировала, а арию «Обернувшись соколом» даже 
пришлось повторить. Известный московский музыкальный критик С.Н. Кругликов 
откликнулся на это выступление доброжелательной рецензией: «Голос певца, так 
нравящийся в концертных залах… не только оказался пригодным к огромному залу 
Большого театра, но произвел там чуть ли не более еще выгодное для себя 
впечатление. Вот что значит иметь в тембре металл: такое свойство звука часто с 
успехом заменяет истинную его силу».
      Собинов быстро покорил весь художественный мир. Пленительный голос 
сочетался у него с покоряющим сценическим обаянием. Одинаково триумфально 
проходили его выступления на родине и за рубежом.
      После нескольких сезонов в Большом театре Собинов едет на гастроли в 
Италию во всемирно известный миланский театр «Ла Скала». Он спел в двух операх 
– «Доне Паскуале» Доницетти и «ФраДьяволо» Обера. Несмотря на различный 
характер партий, Собинов отлично справился с ними.
      «Тенор Собинов, – писал один из рецензентов, – целое откровение. Голос 
его – прямо золотой, полный металла и в то же время мягкий, ласкающий, богатый 
красками, чарующий нежностью. Это певец, подходящий к жанру данной музыки, 
которую он исполняет… согласно чистейшим традициям оперного искусства – 
традициям, так мало свойственным современным артистам».
      Другая итальянская газета писала: «Он пел с грацией, нежностью, легкостью,
 которые уже начиная с первой сцены завоевали ему всеобщее расположение публики.
 У него голос чистейшего тембра, ровный, глубоко западающий в душу, голос 
редкий и драгоценный, которым он управляет с редким искусством, 
интеллигентностью и вкусом».
      Выступив также в МонтеКарло и Берлине, Собинов возвращается в Москву, 
где впервые исполняет роль де Грие. И русская критика восторженно принимает 
этот новый, созданный им образ.
      Известная артистка Мунт, соученица певца, писала:
      "Милый Леня, ведь ты знаешь, что я никогда тебя зря не хвалила; наоборот 
– всегда была скорее сдержаннее, чем это нужно; но теперь это даже и половины 
не выражает того впечатления, какое ты произвел на меня вчера… Да, страдание 
любви ты передаешь удивительно, милый певец любви, истинный брат пушкинского 
Ленского!..
      Я говорю все это даже не как твой друг, а как артистка, и сужу тебя с 
самой строгой точки зрения не оперного, не драматического, а широкого искусства.
 Я так рада, что мне случилось убедиться, что ты не только исключительно 
музыкальный, великолепный певец, но и очень талантливый драматический актер…"
      А уже в 1907 году критик Н.Д. Кашкин отмечает: «Десятилетие сценической 
карьеры прошло недаром для Собинова, и он теперь является зрелым мастером в 
своем искусстве, совсем, кажется, порвавшим со всякими рутинными приемами и 
относящимся к своим партиям и ролям как мыслящий и талантливый художник».
      Подтверждая слова критика, в начале 1908 года Собинов добивается 
огромного успеха на гастролях в Испании. После исполнения арий в операх «Манон»,
 «Искатели жемчуга» и «Мефистофель» не только публика, но и работники сцены 
устраивают ему бурные овации после спектаклей.
      Известная певица Е.К. Катульская вспоминает:
      "Леонид Витальевич Собинов, являясь на протяжении многих лет моим 
партнером на оперной сцене, имел огромное влияние на развитие моего творчества… 
Первая наша встреча была на сцене Мариинского театра в 1911 году – во втором 
сезоне моей работы в театре.
      Готовилась новая постановка оперы «Орфей» – шедевра 
музыкальнодраматического гения Глюка, – с Л.В. Собиновым в заглавной партии. 
Впервые на русской оперной сцене партия Орфея была поручена тенору. Ранее эта 
партия исполнялась контральто или меццосопрано. Я в этой опере исполняла