родилась 2 декабря 1923 года в НьюЙорке, в семье греческих эмигрантов. 
Несмотря на небольшой достаток, родители решили дать ей певческое образование. 
Необыкновенный талант Марии проявился еще в раннем детстве. В 1937 году вместе 
с матерью она приезжает на родину и поступает в одну из афинских консерваторий, 
«Этникон одеон», к известному педагогу Марии Тривелла.
      Под ее руководством Каллас подготовила и исполнила в студенческом 
спектакле свою первую оперную партию – роль Сантуццы в опере «Сельская честь» П.
 Масканьи. Столь знаменательное событие произошло в 1939 году, который стал 
своеобразным рубежом в жизни будущей певицы. Она переходит в другую афинскую 
консерваторию, «Одеон афион», в класс выдающейся колоратурной певицы испанки 
Эльвиры де Идальго, которая завершила шлифовку голоса и помогла Каллас 
состояться как оперной певице.
      В 1941 году Каллас дебютировала в Афинской опере, исполнив партию Тоски в 
одноименной опере Пуччини. Здесь она работает до 1945 года, постепенно начиная 
осваивать ведущие оперные партии.
      Ведь в голосе Каллас заключалась гениальная «неправильность». В среднем 
регистре у нее слышался особый приглушенный, даже как бы несколько сдавленный 
тембр. Знатоки вокала считали это недостатком, а слушатели видели в этом особое 
очарование. Не случайно говорили о магии ее голоса, о том, что она завораживает 
аудиторию своим пением. Сама певица называла свой голос «драматической 
колоратурой».
      Открытие Каллас произошло 2 августа 1947 года, когда никому не известная 
двадцатичетырехлетняя певица появилась на сцене театра «Арена ди Верона», 
самого большого в мире оперного театра под открытым небом, где выступали почти 
все величайшие певцы и дирижеры XX века. Летом здесь проводится грандиозный 
оперный фестиваль, во время которого и выступила Каллас в заглавной роли в 
опере Понкьелли «Джоконда».
      Спектаклем дирижировал Туллио Серафин, один из лучших дирижеров 
итальянской оперы. И вновь личная встреча определяет судьбу актрисы. Именно по 
рекомендации Серафина Каллас приглашают в Венецию. Здесь под его руководством 
она исполняет заглавные партии в операх «Турандот» Дж. Пуччини и «Тристан и 
Изольда» Р. Вагнера.
      Казалось, что в оперных партиях Каллас проживает кусочки своей жизни. 
Одновременно она отражала и женскую судьбу вообще, любовь и страдания, радость 
и печаль.
      В самом знаменитом театре мира – миланском «Ла Скала» – Каллас появилась 
в 1951 году, исполнив партию Елены в «Сицилийской вечерне» Дж. Верди.
      Знаменитый певец Марио Дель Монако вспоминает:
      "Я познакомился с Каллас в Риме, вскоре после ее прибытия из Америки, в 
доме маэстро Серафина, и помню, что она спела там несколько отрывков из 
«Турандот». Впечатление у меня сложилось не самое лучшее. Разумеется, Каллас 
легко справлялась со всеми вокальными трудностями, но гамма ее не производила 
впечатления однородной. Середина и низы были гортанными, а крайние верхи 
вибрировали.
      Однако с годами Мария Каллас сумела превратить свои недостатки в 
достоинства. Они стали составной частью ее артистической личности и в какомто 
смысле повысили исполнительскую оригинальность. Мария Каллас сумела утвердить 
свой собственный стиль. Впервые я пел с ней в августе 1948 года в генуэзском 
театре «Карло Феличе», исполняя «Турандот» под управлением Куэсты, а год спустя 
мы вместе с ней, а также с РоссиЛеменьи и маэстро Серафином отправились в 
БуэносАйрес…
      …Вернувшись в Италию, она подписала с «Ла Скала» контракт на «Аиду», но и 
у миланцев не вызвала большого энтузиазма. Столь гибельный сезон сломил бы кого 
угодно, только не Марию Каллас. Ее воля могла сравниться с ее талантом. Помню, 
например, как, будучи сильно близорукой, она спускалась по лестнице в 
«Турандот», нащупывая ступени ногой столь естественно, что никто и никогда не 
догадался бы о ее недостатке. При любых обстоятельствах она держала себя так, 
будто вела схватку со всеми окружающими.
      Както февральским вечером 1951 года, сидя в кафе «Биффи Скала» после 
спектакля «Аида» под управлением Де Сабаты и при участии моей партнерши 
Константины Араухо, мы разговаривали с директором «Ла Скала» Гирингелли и 
генеральным секретарем театра Ольдани о том, какой оперой лучше всего открыть 
следующий сезон… Гирингелли спросил, считаю ли я «Норму» подходящей для 
открытия сезона, и я ответил утвердительно. Но Де Сабата все никак не решался 
выбрать исполнительницу главной женской партии… Суровый по характеру, Де Сабата,
 так же как Гирингелли, избегал доверительных отношений с певцами. Все же он 
повернулся ко мне с вопросительным выражением лица.
      «Мария Каллас» – не колеблясь ответил я. Де Сабата, помрачнев, напомнил о 
неуспехе Марии в «Аиде». Однако я стоял на своем, говоря, что в «Норме» Каллас 
станет подлинным открытием. Я помнил, как она победила неприязнь публики театра 
«Колон», отыгравшись за свою неудачу в «Турандот». Де Сабата согласился. Видимо,
 ктото другой уже называл ему имя Каллас, и мое мнение оказалось решающим.
      Сезон решено было открыть также «Сицилийской вечерней», где я не 
участвовал, поскольку она непригодна для моего голоса. В тот же год феномен 
Марии МенегиниКаллас вспыхнул новой звездой на мировом оперном небосводе. 
Сценический талант, певческая изобретательность, необычайное актерское 
дарование – все это самой природой было даровано Каллас, и она сделалась 
ярчайшей величиной. Мария встала на путь соперничества с молодой и столь же 
агрессивной звездой – Ренатой Тебальди.
      1953 год положил начало этому соперничеству, продлившемуся целое