подходить все большие подкрепления, и Спартак был наконец поставлен в 
необходимость выстроить все свое войско». В районе Апулии разыгралось финальное 
сражение, крайне кровопролитное и ожесточенное.
      По одной из версий, перед боем Спартаку подвели коня, но он, выхватив меч,
 заколол его, сказав, что в случае победы достанет много хороших коней, а в 
случае поражения не будет нуждаться и в своем, после чего кинулся в бой.
      По другой, Спартак, пытаясь верхом на коне пробиться к Крассу, был ранен 
в бедро копьем кампанского аристократа по имени Феликс. Впоследствии Феликс 
украсил свой дом фреской с изображением этого события. Получив тяжелую рану, 
Спартак вынужден был спешиться, но продолжал сражаться, хотя ему пришлось от 
потери крови опуститься на одно колено. В ожесточенной схватке он был убит, так 
и не успев добраться до Красса. Тело его впоследствии вообще не нашли на поле 
боя. Отсюда возникли легенды, будто ему с отрядом удалось ускользнуть.
      Уже вечером к месту сражения подоспели войска Помпея и довершили разгром. 
Отдельные отряды восставших, уцелевшие в этом последнем бою, продолжали еще 
некоторое время тревожить юг Италии, но в целом война рабов была проиграна.
      Красс получил за победу пеший триумф, так называемую овацию, хотя даже он,
 по Плутарху, «был сочтен неуместным и унижающим достоинство этого почетного 
отличия».
      Шесть тысяч рабов из армии Спартака, попавших в плен, были распяты на 
крестах вдоль Аппиевой дороги из Капуи в Рим.
      Среди ярких и сильных личностей, вождей и вожаков того времени: Цезаря, 
Суллы, Цицерона, Катилины, решительных и неистовых, отчаянных бойцов и не менее 
отчаянных консерваторов, свое место занимает и «великий генерал рабской войны», 
жизнь которого так и осталась неразрешимой загадкой истории.
      
ЧТО СКРЫВАЛ ТЕВТОБУРГСКИЙ ЛЕС
      
      В 5 году н.э. римский император Октавиан Август назначил командиром 
германских легионов 55летнего Публия Квинтилия Вара, который ничего не смыслил 
в военном деле, зато был женат на племяннице принцепса.
      Недальновидный Вар почемуто считал, что главную цель своего 
существования германцы видят в приобщении к культуре столь превосходящего их 
Рима. Ему ошибочно казалось, что в Германии шел мирный процесс.
      Хотя не обошлось здесь и без вероломства – ведь во всем этом его пылко 
убеждал друг и союзник, молодой вождь херусков Арминий. Так кем же был тонкий 
ценитель поэзии Горация и близкий друг Вара Арминий?
      Сыном вождя германского племени херусков. В юности ему довелось даже 
послужить в римской армии, где он отличился и был вознагражден самим Октавианом 
Августом. Молодой херуск был почтен званием римского гражданина и зачислением 
во всадническое сословие, второе по достоинству после сенаторского. Но на самом 
деле Арминий всегда был неукротимым врагом Рима. Вар этого не знал, а потому 
спокойно повел три легиона, в составе которых были не только солдаты, но и 
женщины с детьми, а также рабы, на зимовку через Тевтобургский лес. Однако это 
будет позже.
      А пока завоеванная пасынком Августа Тиберием страна – до реки Эльбы – 
стала очередным объектом экспансии цивилизации. Наместником новой провинции 
назначили Публия Квинтилия Вара, до этого успешно руководившего Сирией и 
заслужившего следующие слова: «Бедным он приехал в богатую провинцию и богатым 
уехал из бедной провинции». Это, конечно, преувеличение – в Сирии было изрядное 
количество искусных ремесленников и оборотистых торговцев, разорить их 
чиновнику было не такто просто. Но попользовался ими Вар изрядно.
      Ту же линию он вздумал проводить и в Германии, да еще и ввел римское 
судопроизводство, с сопутствующим ему крючкотворством. Предполагалось, что 
германцы проглотят все это, подобно галлам. Для германской знати предполагалась 
приманка – вожделенное римское гражданство. Но социальное расслоение в Германии 
было слабым, и племенная знать, не сильно эксплуатировавшая соплеменников, не 
нуждалась в защите иностранных войск. А вот национальной гордости у нее было в 
избытке!
      Еще в 4 году н.э. к северу от Дуная король маркоманов Маробод объединил 
ряд германских племен в один союз, что вызвало беспокойство в Риме. Ставя выше 
всего безопасность империи, римляне не дожидались открытого нападения врагов, а 
наносили превентивные удары повсюду, где могли заподозрить опасность для своих 
границ. Готовя превентивный удар по Марободу, пасынок Августа, Тиберий, в 6 
году н.э. начал набор войск среди племен Паннонии и Иллирии. Все это вызвало 
сопротивление и вылилось в грандиозное восстание. Три года пятнадцать легионов 
давили это выступление и наконец изза измены одного из местных вождей смогли 
подавить.
      Осенью 9 года н.э. в Риме устроили торжества по поводу побед в Паннонии и 
Иллирии, но неожиданно пришли тревожные вести из Германии. Командовавшему там 
легионами Вару так и не бросилось в глаза, что установление римских законов и 
налогов до предела озлобило германцев. Германские вожди и даже проверенный 
римлянами Арминий – как выяснилось гораздо позже – решились на восстание.
      В Германии под командованием Вара находилось пять легионов, а также 
значительное количество вспомогательных войск. Одним из этих вспомогательных 
подразделений, состоявшим из херусков, командовал Арминий.
      С тремя легионами и вспомогательным подразделением Арминия Вар стал 
летним лагерем в Центральной Германии восточнее реки Висургий (Везер). 
Исследователи считают, что это составляло более 25 тысяч человек вместе с 
обозом, а реально на поле боя Вар мог выставить 12–18 тысяч бойцов. Судя по