В 10 часов 30 минут посол Великобритании Хандерсон подтвердил польскую 
атаку!
      Вечером в 21 час 40 минут Хандерсон и, часом позже, посол Франции Кулондр 
объявили германскому министру иностранных дел Риббентропу, что если Германия не 
выведет свои войска с польской территории, Франция и Великобритания выполнят 
свои обязательства по договору с Польшей. В ответ Риббентроп настойчиво 
утверждал, «что речь идет не о немецкой агрессии», а скорее о польской, 
поскольку предыдущим вечером «регулярные» войска польской армии атаковали 
немецкую территорию.
      Но уже ничто, даже ложь, не могло избавить мир от ужасной смертоносной 
катастрофы.
      Англия и Франция предложили Германии прекратить военные действия и 
отвести войска на свою территорию. Они еще рассчитывали решить «польский 
вопрос» мирным путем, передав Германии Данциг (Гданьск) и «польский коридор» 
(выход Польши к морю). Но Гитлер и не думал отступать.
      3 сентября 1939 года Англия и Франция объявили Германии войну.
      
КАК МУССОЛИНИ ПРОВАЛИЛ «БАРБАРОССУ»
      
      
(По материалам Р. Картье.)
      
      27 октября 1940 года Гитлер находился во Франции, в Монтуаре на Луаре. Он 
только что виделся с маршалом Петэном и с Лавалем. Несколько дней тому назад он 
был в Андэй, на свидании с Франко. Он вел войну с Англией и был целиком 
поглощен проектом занятия Гибралтара.
      И вдруг из Рима пришло сенсационное сообщение: «Италия решила напасть на 
Грецию. Сведения надежные. Война неизбежна».
      Эта новость была в высшей степени Гитлеру неприятна, поскольку его 
политика требовала в данный момент мира на Балканах. Он опасался даже 
вмешательства Турции, – был еще в той стадии благоразумия, когда боялся войны 
на два фронта.
      Короткий приказ – и специальный поезд Гитлера, – подлинная подвижная 
крепость, уставленная пулеметами, – несется полной скоростью к Флоренции. Дуче 
вызван телеграммой.
      Свидание состоялось утром 28 октября. Муссолини – с выпяченной грудью, с 
поднятой головой, имел очень самоуверенный вид. С первых же слов Гитлера он 
остановил его.
      «Фюрер, слишком поздно. Дело уже в ходу. Наши войска вступили в Грецию 
сегодня в шесть часов утра».
      Видя недовольство на лице собеседника, он добавил: «Не беспокойтесь, все 
будет кончено за несколько дней».
      Эта сцена кажется невероятной, если бы ее не подтвердили три свидетеля: 
Геринг, Йодль и Кейтель.
      Официально диктаторы обменялись клятвами дружбы и провозглашали стальную 
прочность Оси. Но, когда доходило до дела, то каждый работал сам на себя.
      Гитлер питал глубокое недоверие не персонально к Муссолини, а к его 
военному и политическому окружению. По словам Кейтеля, он говорил: «То, что 
известно Муссолини, известно и Чиано, а что известно Чиано – известно в 
Лондоне».
      Вот почему он открывал своему боевому товарищу ровно столько, сколько 
нельзя было от него утаить.
      Гитлер уверял Муссолини, как и весь остальной свет, что он произведет 
высадку в Англии, тогда как он уже давно отказался от этой идеи; Муссолини 
предлагал ему в помощь свои войска и был оскорблен отказом Гитлера.
      Позже, 21 января 1941 года, Гитлер утаил от Муссолини свои приготовления 
к войне против России. Дуче узнал о начале военных действий по радио, так как 
личное письмо, которым Гитлер извещал его о войне, пришло слишком поздно.
      Муссолини со своей стороны тоже маскировал свою политику.
      «Весьма вероятно, – свидетельствовал Йодль, – что итальянцы на несколько 
дней раньше срока начали свои операции, так как были уведомлены о том, что нам 
известны их планы и они боялись нашего сопротивления этим проектам».
      Итак, поставленный перед совершившимся фактом Гитлер вернулся в Берлин. 
Дуче, провожая его, снова повторял, что в самое короткое время он вступит в 
Афины. Фюрер стоически принял роль, которую заставил его сыграть его союзник. 
Однако через две недели, когда дела у Муссолини стали принимать дурной оборот, 
Гитлер написал ему с тем, чтобы закрыть, наконец, все вопросы. Письмо это 
окончательно убеждает, что нападение на Грецию было полной неожиданностью для 
Германии.
      Гитлер писал: «Дуче, когда я просил у Вас свидания во Флоренции, я 
предпринял путешествие в надежде, что я могу поделиться с Вами моими мыслями 
еще до начала конфликта с Грецией, о котором я имел лишь самые скудные сведения.

      Я хотел просить Вас, прежде всего, отсрочить эту операцию, если возможно, 
до лучшего времени года и, во всяком случае, до президентских выборов в Америке.

      По крайней мере я хотел просить Вас не предпринимать ничего до занятия 
острова Крита, и я рассчитывал предложить Вам воспользоваться германской 
дивизией парашютистов и дивизией воздушного десанта».
      Но поезд прибыл во Флоренцию слишком поздно.